Наследие ван Аленов

«Выпускной год пойдет коту под хвост. Что за странное мнение, — подумала Блисс, двинувшись следом за ними к выходу. — Это были лучшие годы их жизни».

Боже милостивый, хоть бы последнее не оказалось правдой!

Пока что юность Блисс была отвратительна. Она переехала в другой город, обнаружила, что она вампир, обрела и потеряла любовь — и все за один безумный год. И вот теперь ей предстояло провести последний год учебы, будучи одержимой демоном, каковой заодно являлся ее отцом, хотя она понятия не имела, как такое могло быть.

Посетитель удалился на большую часть недели. А после того как Блисс заглянула в ту адскую бездну, что была его разумом, она очень радовалась его отсутствию. Его взгляд на мир довел ее до ночных кошмаров. Засыпая, она никак не могла выбросить из головы мысли о том, что ей довелось увидеть. Хуже того — после рокового дня Дилан не возвращался. Блисс продолжала надеяться, что он внезапно проявится где-нибудь либо снова перенесет ее в Клойстерс, но увы. Она словно снова осталась одна в собственной голове, но знала, что это не тот случай.

В три часа дня школьные занятия окончились, и Блисс наконец пошла домой. Она вошла в квартиру и обнаружила Форсайта на кухне. Он сидел за столом, ссутулившись. Его окружали пустые бутылки из-под спиртного, а на диване, привалившись к спинке, сидела в полубессознательном состоянии какая-то женщина. Обычно Форсайт вел себя сдержаннее со своими фамильярами. Блисс отвела глаза.

Когда Блисс вошла, Форсайт вскочил из-за стола и побелел как мел. Он со страхом взглянул на девушку.

— В чем дело? — Спросила Блисс. — Что случилось?

Услышав ее голос, Форсайт с облегчением перевел дух.

— А, это просто ты. — Вот и все, что он сказал.

Потом налил себе в пивную кружку пинту виски и осушил одним глотком. Для вампира он был необычайно подвержен влиянию алкоголя.

Блисс смерила его взглядом, затем поднялась наверх, к себе в комнату, и закрыла дверь. Ей нужно было сделать домашнее задание.

Глава 40

ШАЙЛЕР

Джек оказался прав. Когда Шайлер с Оливером вернулись в Нью-Йорк, в аэропорту их не встретили венаторы, дожидающиеся возможности арестовать беглецов. Однако же они не собирались в обозримом будущем относиться к Совету с доверием. Они задумали сохранить возвращение Шайлер в тайне, а Оливер должен был отправиться к Совету и заявить, что Шайлер его бросила, чтобы он мог вернуться обратно к семье. Надежда была лишь на то, что старейшины ему поверят, а не передадут венаторам для установления правды. Это было рискованно, но Оливер не сомневался, что сумеет впарить свою историю.

Зато идея притвориться, будто они разорвали отношения, Оливера совершенно не вдохновила, но Шайлер сумела убедить его, что это единственный способ обеспечить им свободу в Нью-Йорке.

В аэропорте Кеннеди царил обычный здешний хаос. Они пробрались сквозь кишащий народом зал и принялись выискивать автобус, идущий до метро.

— Добро пожаловать домой! — Оливер зевнул и потер заросшую щетиной щеку.

Они только что совершили двадцатичетырехчасовой перелет из Сиднея. Не самое большое удовольствие, когда сидишь в тесном кресле эконом-класса. Они оказались посреди ряда из пяти кресел; слева их соседями были молодожены, шумно целовавшиеся в течение всего полета, а справа — группа любителей приключений, загонявших стюардесс постоянными заказами коктейлей.

Выйдя из здания аэропорта, Шайлер вздохнула полной грудью и улыбнулась. В середине сентября было все еще тепло, хотя в воздухе уже ощущался легкий холодок. Осень была любимым временем года Шайлер. Городская сутолока, разыскивающие своих пассажиров водители лимузинов, длинный ряд желтых такси и рычащий на всех диспетчер. Как же все-таки хорошо — вернуться!

Они остановились в непримечательной гостинице на Уэст-Сайд-хайвее, в одном из тех заведений, что вечно забиты усталыми людьми, едущими по делам. Окна номера выходили в световую шахту, а кондиционер сильно шумел. И тем не менее Шайлер крепко уснула, впервые за много месяцев.

На следующее утро Оливер изложил Совету свою историю и предложил сообществу Голубой крови залог за свою жизнь. Как он и предсказывал, едва лишь старейшины поняли, что конкретно он предлагает (а именно — деньги), как все вопросы тут же иссякли.

Впоследствии, вернувшись в гостиницу, он рассказал Шайлер, что стражей, похоже, вообще не волновало ее исчезновение и ни о каких дисциплинарных мерах речь не шла. Происшествие в Париже полностью изменило картину. Оно заставило Совет пересмотреть свои действия с учетом возвращения Левиафана. Теперь перед ними стояли куда более серьезные проблемы, и им было не до Шайлер. Во всяком случае, так казалось.

— Ну, ты готова? — Спросил Оливер. Он договорился о приеме в клинике доктора Пат. Патриция Хазард была самым доверенным врачом Совета — и, по совместительству, тетей Оливера. — Чем ты занималась, пока меня не было?