Наследие великанов

– И как? – тут же спросил эрлиец, с трудом сдерживая хохот.

– Там разные способы есть, – отозвался начитанный Кувалда. – Можно, например, урину свою пить утром, и тогфа силы начинают внутри тебя крутиться и никуфа не ухофить… Но мне не понравилось.

– Почему? – искренне удивился Изяс.

– Слухи могут пойти нехорошие, опять же – пацаны не поймут… Или вот: перепутаешь с утра на больную голову и чужую урину выпьешь. Что тогфа фелать?

– Как что? Так ведь ты ещё сильнее станешь!

– Почему сильнее?

– В тебе ещё и чужие силы забродят.

– Чужие… – Кувалда почесал себя под банданой, прикидывая, насколько он станет сильнее, заполучив через урину чужую мощь, но потом решительно покачал головой: – В общем, не понравилось мне. Виски лучше. – С этими словами он достал из кармана плоскую фляжку и сделал большой глоток. Вытер губы и довольно улыбнулся: – Уф-ф!!

Действие получилось настолько быстрым, что брат Изяс не сумел его предотвратить, и лишь после того, как великий фюрер крякнул и вытер губы тыльной стороной ладони, эрлиец простонал:

– Ты дурак?

Кувалда сначала опешил от подобной наглости, но через секунду вспомнил предупреждение доктора и побледнел:

– Я…

Плоская фляжка выпала из ослабевшей руки великого фюрера, и по чистейшему полу приёмной потёк ручеёк виски.

– Кувалда, мне же здесь работать! – взвыл эрлиец и в гневе активировал стерилизующее заклинание. В кабинете запахло горящим виски. – Кувалда!

– Что со мной буфет? – пролепетал великий фюрер, пытаясь ухватиться за кушетку.

– На время потеряешь ориентацию.

– И всё? – почти обрадовался одноглазый, но в следующий миг вновь растерялся: – Ой…

– И будет голова кружиться…

– Ой…

– И тошнота…

– Гфе вефро?

– В твоей машине.

– Я не могу в таком вифе возвращаться в Форт, – простонал великий фюрер, медленно опускаясь на пол.

– Значит, переночуй где-нибудь, – процедил врач, подхватывая одноглазого под мышки. – Только не здесь. Здесь закрыто на деротацию.

На этих словах Кувалду вырвало.

///

– Это фюрер? – сглотнув, спросил Штекер Гнилич, изумлённо разглядывая процессию.

– Великий фюрер, – поправил бойца уйбуй Утюг.

Они с приятелем проезжали по тихим улочкам, выбирая, какой магазин ограбить, увидели внедорожник вождя и решили посмотреть, что Кувалда тут забыл. Ожидание не затянулось, и как раз в тот момент, когда дикари допивали бутылку, из дверей с вывеской «Частный медицинский кабинет доктора Извекова» появилась заворожившая их процессия.

– А почему он такой… – Штекер снова сглотнул и несколько раз сжал кулак, пытаясь с его помощью отыскать в голове нужное слово.

– Больной? – подсказал Утюг.

– Да! – кивнул Штекер, продолжая таращиться на невиданное зрелище. – Я его совсем другим помню.

– Кувалда так долго правит, что его другим никто не помнит, – не особенно верноподданно заметил Утюг.

Впрочем, он всегда был немного оппозиционером. Впрочем, все Красные Шапки были немного оппозиционерами и любили засунуть потную ладошку в карман и поёрзать в нем, складывая фигу. В знак протеста. Ну и для удовольствия.

– Видать, Кувалда – всё, – вздохнул Утюг. – Отфюрерствовал.

– Может, ещё оклемается?

– Ты что? – Утюг покачал головой: – Сам посмотри.

А смотреть было страшно, потому что Заморыш, водитель одноглазого, и пухленький брюнет в белом халате буквально несли великого фюрера к машине. При этом великий фюрер мычал, вращал глазом и рвался изнутри. Заморыш печально вздыхал, а пухленький злобно ругался.

– Надо его на телефон снять, – внезапно предложил Штекер, доставая трубку. – Для истории. Мы ведь, считай, на похоронах сейчас.

Утюг хотел запретить приятелю записывать умирающего вождя, но в последний момент передумал: в конце концов, видосик получится прикольный, можно будет поржать с пацанами, а если вдруг выяснится, что снимать великого фюрера было нельзя, то виноватым окажется не он, а дурак Штекер.

* * *

муниципальный жилой дом

Москва, Лялин переулок,

30 июня, четверг, 01:06

Это было так привычно и так… странно. От сладости кружилась голова, но на губах ощущался едкий привкус горечи. Хотелось кричать от восторга, а на глазах стояли слёзы. Смесь непонятных чувств сдавливала сердце так сильно, что хотелось вырвать его из груди.

Странно.

И лишь одно понятно: он до сих пор любит…

– Далина, – прошептал Сдемир. – Далина…

– Я люблю тебя…

Её голос. Её интонация. Волосы, глаза, губы, тело… Её чарующая сладость. Её невозможная прелесть.

– Далина…

Она здесь. Рядом. Близко. Она прижимается к нему всем телом, и он с наслаждением вдыхает запах её волос. Он чувствует её и знает, что не ошибся – рядом с ним Далина. Он чувствует её и знает, что ошибся – Далина мертва.

– Я люблю тебя…

Он обнимает её так крепко, что кажется – раздавит. Он ищет её губы и впивается в них крепчайшим поцелуем. Он в восторге. Он полностью выложился. Он…

Он хочет её убить.

– Тебе понравилось? – спрашивает она чуть позже, когда финал пройден, накатила усталость и хочется просто полежать. Не шевелясь.

Наслаждаясь усталостью.

– Тебе понравилось?

– Ты технична.

– И всё?