Наследие великанов

Челы строили огромные города, опутанные бесчисленными подземными ходами, техническими коридорами, тоннелями метро, канализационными и коммуникационными сооружениями, подземными водопроводами, другими словами – любой большой город предлагал масанам жизненное пространство гигантских размеров, жизнь в котором текла независимо от смены дня и ночи. При этом сами челы старались держаться от подземного мира подальше, изредка сочиняя и пересказывая друг другу страшные истории о поселившихся там чудовищах, гигантских крысах и прочих мутантах, жаждущих крови невинных созданий. А масаны и их пособники эти истории с удовольствием подхватывали и распространяли – чем меньше искателей приключений будет лазить под землёй, тем лучше. Что же касается пищи, то за нею можно сходить на поверхность.

Часа вполне достаточно. И даже тридцати минут…

В гигантских подземельях крупных городов могло спокойно сосуществовать до десяти кланов, иногда враждующих и воюющих между собой, а количество неприсоединившихся масанов и вовсе не поддавалось учёту. Гигантские подземелья были настоящим раем для кровососов, и выследить в них прячущегося одиночку считалось делом невозможным. Ведь масаны не только хитры и быстры – при необходимости они могли оборачиваться в туман и уходить от опасности через узкие щели и непроходимые для колдунов воздуховоды.

Опасных и неуловимых вампиров можно было заманить в ловушку только предательством, и так, собственно, получилось в тот день в Шанхае: от встречи, намеченной в одном из дальних, почти забытых тупиков метро, одна из сторон не ожидала подвоха, однако незадолго до назначенного времени вокруг тупика стали мягко, ненавязчиво и незаметно, формироваться магические контуры и петли, сплетающиеся в непреодолимую для масана стену. Сеть строили высококлассные маги, и потому она осталась незаметной для явившегося кровососа.

Даже несмотря на то что этот вампир являлся истинным кардиналом семьи Масан.

Ровно в полдень – как было условлено – в тупик вошёл высокий худой мужчина в старой армейской куртке, брюках карго и потёртых солдатских ботинках. Мужчина носил чёрную вязаную шапочку, а когда её снял, обнаружились чёрные волосы до плеч и тончайший золотой обруч, надетый на голову столь плотно, что, казалось, врос в неё. Обруч украшала искусная гравировка, а венчал квадратный чёрный камень, расположившийся прямо над переносицей.