Наследие звёзд

- Разумеется, в исправности, - ответил робот. Он сел, обхватил пострадавшую ногу руками и осмотрел ее. - Ни вмятины. Прочный металл.

- Может, расскажешь, как ты угодил в такой переплет?

- С удовольствием. Я шел, когда началась буря. Я не очень беспокоился: небольшой дождь не повредил бы мне. Но потом ударил торнадо. Я услышал его приближение и попытался убежать. Но, наверное, попал в самый центр урагана. Вокруг трещали деревья. Меня начало поднимать ветром, потом снова бросило наземь. Я упал, растянулся. Тут-то меня и придавило. Сук отломился и прижал меня. А потом все кончилось, буря прошла, но я не мог двинуться. Поначалу я подумал, что это лишь маленькое неудобство. Я был уверен, что сумею освободиться. Но, как видишь, это оказалось невозможно.

- Давно это случилось?

- Могу сказать абсолютно точно. Я считал. Восемьдесят семь дней назад. Что меня беспокоило, так это ржавчина. В торбе у меня было немного медвежьего жира…

- Медвежьего жира?

- Да, медвежьего жира. Сперва убиваешь медведя, потом разводишь костер и вытапливаешь жир. Вообще-то любой жир годится, но медвежий лучше всего. Где еще достать жир, если не у животных? Когда-то мы пользовались продуктами переработки нефти, но их нет уже много столетий. Животный жир - дрянь, но за неимением лучшего… О таком теле, как у меня, надо заботиться. Нельзя допускать, чтобы оно начало ржаветь. Металл хороший, но ржавчина все равно может появиться. Восемьдесят семь дней - чепуха, но я попал бы в беду, если б ты не проходил мимо. Я решил, что когда-нибудь дерево сгниет и я освобожусь. Но на это могло понадобиться несколько лет. Не знаю, сколько уж. Да и скучно было лежать: все время перед глазами одно и то же. Поговорить не с кем. У меня была Трепещущая Змейка, она годами вокруг меня вилась. Ничего не делала, ни на что не годилась, конечно, только крутилась вокруг и наскакивала, словно играя. Но когда меня зажало под деревом, моя трепещущая старуха исчезла, и больше я ее не видел. Останься она со мной, была бы какая-никакая компания. Хоть было бы на что посмотреть. И я мог бы говорить с нею. Она никогда не отвечала, но я много с ней разговаривал. А едва меня прищемило, она погасла, и поминай как звали.

- Если не секрет, что такое Трепещущая Змейка?

- Я не знаю, - ответил Ролло. - Я только одну-то и видел. И никогда не слыхал, чтобы кто-нибудь видел их прежде. Так, пустячок. Просто сияние. Она не ходила, не бегала, а только сияла в воздухе, все время поблескивая искорками. На солнце блеск был плохо виден, но ночью это смотрелось красиво. Никакой формы, ничего такого. Просто сияние, танцующее в воздухе.

- И ты понятия не имеешь, что она такое и откуда явилась? И почему была с тобой?

- Иногда я думал, что она - мой друг, - ответил Ролло, - и это меня радовало, поскольку, как я уже говорил, мистер, я, вероятно, последний из роботов, и нельзя сказать, что у меня друзей полно. Большинство людей видит во мне лишь возможность пополнить коллекцию мозговых кожухов. Роботы, да будет тебе известно, настроены так, чтобы никого не убивать и не применять никакого насилия. Это заложено в нас. Вот почему роботов не осталось. Они позволяли загонять и убивать себя, даже пальцем не шевельнув, чтобы защититься. Или же они прятались и начинали ржаветь. Если даже им удавалось достать какую-нибудь смазку, запаса хватало ненадолго, и тогда они ржавели и им приходил конец. Только мозговые кожухи не ржавели. И через много лет какой-нибудь прохожий находил их.