Наследие

Дэйв сидел в своем рабочем кресле в приемной, ожидая босса, и хмуро разглядывал секретаршу. Весь день толстуха молчаливо злорадствовала, даже не пытаясь спрятать довольный оскал на своей откормленной физиономии. Сегодня утром старик объявил, что переезжает на постоянное место жительство в ЦСГР и рестораном теперь будет заведовать специально нанятый для этих целей управляющий. Соответствующий кандидат зашел на собеседование к боссу два часа назад и до сих пор не выходил. Видимо, его кандидатура старика устроила, и теперь они обсуждают детали, иначе зачем держать человека без толку.

Значит, пора подыскивать себе работу, думал Дэйв, ловя на себе очередной взгляд торжествующей толстухи. Найти хорошее место в наши дни непросто. Но он молод, силен и с головой на плечах, а такие парни никогда не останутся не у дел. И у него есть преимущество - у него нет детей-лигов, что уже само по себе станет хорошей рекомендацией. Отыщется вакансия, никуда не денется. Хотя, конечно, первое время им с Сюзи придется нелегко…

Дверь кабинета открылась, и из нее вышел будущий управляющий. Толстая секретарша одарила его ангельским взглядом, и Дэйв подумал, что она явно переоценивает свои возможности. Мужчина попрощался с ней, вежливо кивнул Дэйву и ушел, глядя прямо перед собой каким-то тоскливым и неподвижным взглядом. Дэйву показалось, что где-то он уже видел такой взгляд, хотя мужчина был ему незнаком. Так и не вспомнив ничего подходящего, Дэйв продолжил свое ожидание, демонстративно уставившись на секретаршу, чтобы дать толстухе понять, насколько он равнодушен к ее триумфу.

Босс вышел из кабинета только под вечер, когда настала пора возвращаться домой.

— Поехали домой, сынок, — обратился он к Дэйву, — по дороге поговорим.

— Когда мне брать расчет, сэр? — спросил Дэйв, когда они сели в машину.

Старик лишь покачал головой в ответ.

— Ты хороший парень, Дэйв, честный и надежный, каким и подобает быть настоящему американцу, — босс тепло посмотрел на него, — я успел привязаться к тебе за эти годы и потому не хочу, чтобы ты потерял работу.

Он посмотрел в окно, провожая печальным взглядом женщину, несущую в ранце на груди маленького ребенка. Даже из проезжающего автомобиля было видно, что вместо ног у малыша болтаются две недоразвитые культи разной длины.

— Но жить в этом кошмаре я больше не хочу, — продолжил старик, — я слишком стар, мне уже не привыкнуть ко всему этому. Я хочу прожить свои последние годы вместе с внуками где-нибудь вдали от мутантов, ядовитых лопухов и рассыпающихся в прах деревьев.

Босс поднес к глазам руки в защитных перчатках и тяжело вздохнул:

— И умереть я хочу спокойно, от старости, лежа в своей постели, а не от какой-нибудь «тусонской» бактерии, корчась в муках на больничной койке в переполненном такими же несчастными госпитале.

Старик опустил руки, закрыл глаза и, улыбнувшись своим мыслям, продолжил:

— Мы с детьми скинулись деньжатами и купили жилые площади в ЦСГР. «СК», конечно, ободрало нас как липку, но зато остаток дней своих я проведу в кругу большой семьи в уютном и просторном доме в Йосемитском парке, среди гигантских секвой и альпийских лугов, дыша чистым воздухом! О чем еще мечтать старику?

Он посмотрел на Дэйва:

— Я знаю, сынок, парню твоего уровня не пристало работать простым вышибалой в забегаловке для лигов. Но ты можешь работать там, пока не найдешь себе достойное место. Я уезжаю в конце месяца, до того момента все остается так, как было. Ну, а после выйдешь работать в зал. Новому управляющему я оставлю все указания, он парень неплохой и глянулся мне сразу. А я дурных людей за милю чую…

Босс грустно покачал головой:

— Даже не знаю, за какие такие грехи господь обошелся с ним так сурово… — Старик на мгновение умолк и тихо добавил:В последние годы он слишком суров со многими, прости меня, Господи, — перекрестился он, — знаю, что пути твои неисповедимы, но все-таки…

Тут Дэйв понял, что в глазах нового управляющего показалось ему знакомым. Такой же затравленный взгляд был у родителей, каждый день приводивших в ресторан своих детей-лигов. Даже когда они улыбались малышам или смеялись вместе с ними, их взгляд оставался одинаково тоскливым и заполненным безысходностью.

— Его ребенок имеет генетическую инвалидность? — спросил Дэйв.

— Первый лиг родился у него пять лет назад, — негромко ответил старик, — они отказались от эвтаназии, не позволив убить своего ребенка. Через два года решили попытать счастья снова, уповая на господа. Малыш тоже родился лигом. Сейчас его жена на седьмом месяце, и обследование уже выявило у плода отклонения. Они отказались прерывать беременность. Будут воспитывать троих лигов до конца.

Старик помолчал и заявил:

— Я мало встречал за свою жизнь людей подобного мужества!

«Или глупости, — подумал Дэйв, — идиотов за свою жизнь я видел немало».

Он промолчал, и оставшаяся часть пути прошла в тишине.