Наследник 2

Тут же завертелась суета, я отправил дед проверить, все ли живы и здоровы. Василию и Олегу поручил всех оставшихся врагов связать и оттащить в сторонку. Агапка десяток бойцов отправил в лес, ведь там оставался еще один лучник. Да и место, где они хоронились, найти, не пустые же они пришли и не по воздуху.

На обочине складывали наших убитых. Девять убитых с нашей стороны. Небольшие потери после такого боя. Да и напали на нас внезапно. Вот только, вглядываясь в лица убитых, я чувствовал, как кулаки сами сжимаются, а зубы скрипят. Четверо были из московских жильцов, пятеро моих, среди которых один еще совсем мальчишка, лет одиннадцати. Его мертвые глаза смотрели прямо в небо, а шея изогнулась под неправильным углом. Звали его Вторак, он погиб в самом начале нападения, не справившись с конем.

— Ублюдки! Твари! Уроды! — прошептал я себе под нос и, в три шага оказавшись рядом, прикрыл Втораку глаза, а после и всем остальным.

Раненых было куда больше, почти пятнадцать человек, в основном по мелочи. И трое тяжелых, двое из которых мои люди, ими уже занимались под приглядом деда.

«Надо будет телегу разгружать и их в Москву отправлять, надеюсь, выживут», — промелькнула у меня мысль.

Нападавших осталось в живых восемнадцать человек, с разной степенью целости. Пятеро из которых явно не доживут до рассвета.

Народ же вовсю начал обирать трупы врагов, все ценное в одну сторону. А сами трупы в лесок.

— Агап, дедуль, — окликнул я, и, когда они посмотрели в мою сторону, кивнул на пленных. — Пойдем, поспрошаем.

— Иду, — откликнулся дед. Агап же молча направился в сторону пленных.

Подошли к ним, на мне тут же скрестились их взгляды, полные злобы, ненависти и разочарования.

— Ну что, соколы дивные, долетались, — оскалился я. Меня самого переполняла злоба, но я себя сдерживал.

Странное нападение, на разбойников не похожи. Коли пришли по мою душу, отряд должен был быть явно посильней, а это так, импровизация, детский хор «Ромашка».

— Предатель, — тут же проскрипел один из них и сплюнул мне под ноги кровавым сгустком.

— Да я тебя, — тут же прорычал дед и, шагнув вперед, с ноги в голову зарядил плюнувшему.

— Погодь, дедушка, — тут же произнес я.

Плюнувший же, видимо, словил нокаут и тупо пялился в небо, хватая ртом воздух.

«Хоть не убил, и то радует. Все-таки попасть под дедов удар такое себе удовольствие», — покосился я на Прохора.

— В разбойный приказ бы их отвезти, — едва разлепив губы, произнес Агапка.

— Передадим, а пока и сами поспрошаем, — покосился на сотника дед.

В этот момент к нам подошел Елисей, Василий и дядя Олег.

— Почему это я предатель? — спросил я, обращаясь к пленным.

— А как же иначе? — откликнулся один из связанных. Заросший по самые брови, так что одни глаза были видны. — Предатель и есть, что истинную веру предал и продался схизматикам. Царя решил убить, пес. Так не бывать этому!

— Вот те раз, — вырвалось из меня. Я же ошалело смотрел на говорившего, да и у остальных взгляды были не лучше.

— Ты чего болтаешь, дрянь? — тут же вскипел вновь дед.

Ведь далеко не простые слова произнес пленный.

— С дуба рухнул али как? Может, тебя, когда из матушки вытаскивали, пьяная повитуха о камни с десяток раз уронила, а после ты по морозцу без шапки ходил. Али ты просто юродивый и с головой не дружишь? Да чтобы я, православный князь, веру родную продал? Я русский князь! Я Старицкий, по крови Рюрикович! Да чтобы я продался схизматикам проклятущим? Ты что такое несешь, пес? — начал я шипеть словно змея.

Обидно было до глубины души. Я кручусь, думаю как землю спасти от разорения. Смуту предотвратить, а мне тут такое.

— Истину говорю, православные, хватайте его да на правеж к царю-батюшке. Там-то и узнаем всю правду. И наградит нас царь за службу верную.

— Ты совсем полоумный? — тут уже влез Василий. — Это же князь Старицкий Андрей Володимирович. Первый боярин и родич царский.

— Предатель он, сам царствовать возжелал, — тут же оскалился другой пленный. — Но мы-то все знаем. Все нам ведомо.

Я же покосился назад, люди начали оглядываться на нас.

— Так, этих в лес, поговорим с ними с глазу на глаз. Надо выяснить, откель такие наветы, — и глянул на связанных. — Коли бы я к ляхам отправился, то ехал бы в Смоленск, и это другая дорога!

— Щас пяточки им прижгем, все нам расскажут, — кровожадно осклабился дед.

Даже по мне пробежал табун мурашек, а к деду я привык за прошедшее время.

Рядом стоящие Агапка и Елисей вздрогнули, а на пленных было страшно смотреть, мне показалось, что они все враз стали белыми, даже те, кто на последнем издыхании.

За пару минут перетащили всех в лес и чуть подальше запалили костер.

Как выяснилось, дед оказался прав, это были казачки с Черкесс, не реестровые, а голытьба, что сбилась в ватагу и, прознав о Дмитрии Иоановиче, тут же поспешила к нему. С тех пор они и обретались в Москве.