Наследник

— Ты так много тут наговорила, Сюзанна, и я не уверена, что поняла тебя правильно. Да, я порядочная женщина, как и большинство женщин, но для джентльменов не имеет значения, так ли это на самом деле или нет. Это ты хотела сказать?

— Да, что-то в этом роде.

Арабелла вздохнула, сорвала травинку, пожевала ее.

— Я пригласила тебя покататься со мной, поскольку мне сейчас, как никогда, нужна твоя поддержка. Элсбет не может мне помочь — она сама еще не оправилась после смерти своей служанки, Жозетты, и бродит по дому печальной тенью. Я надеялась, что хоть ты успокоишь меня. Я ожидала, что услышу от тебя ласковое слово сочувствия, а вместо этого ты принялась обсуждать мой злосчастный характер, безжалостно обнажая все мои недостатки.

Сюзанна тоже вздохнула и плотно сжала губы. Скрестив стройные ноги в высоких мягких сапогах для верховой езды, она принялась слегка покачивать ими из стороны в сторону.

— Я вижу, мои слова для тебя — пустой звук. Я еще раз повторяю тебе, Белла: ты такая же восторженная романтическая дурочка, как и бедняжка Элсбет.

Арабелла испуганно уставилась на нее:

— Что ты сказала, Сюз? Да перестань ты болтать ногами, объясни, что ты имеешь в виду. Ты считаешь, что Элсбет романтическая натура? Но это же совершенная чепуха. Она такое невинное дитя, несмотря на свои двадцать два года. Я ни разу не слышала от нее ничего подобного.

— Бедная, бедная моя Арабелла! Даже Элсбет пытается скрыть свои истинные чувства, хотя у нее это пока не очень хорошо получается. Разве ты не заметила, что она буквально ловит каждое слово этого французского щеголя? Держу пари, между ними что-то есть. Он ее кузен?

— Да, он ее кузен. Ее мать приходится ему тетушкой. Но, Сюз…

Сюзанна всплеснула руками:

— Ах, Белла, ну как можно быть такой слепой? Твоя дорогая сестрица не такой уж невинный ребенок. Я готова поклясться, что она уже давно положила глаз на своего кузена. Вчера вечером я наблюдала за ней, пока мы играли в вист. И знаешь что, Белла? В ее прекрасных глазах я увидела ненависть — да, ненависть и ревность. Она ревновала к тебе графа де Трекасси, поскольку он вел себя в своей обычной развязной французской манере и позволил несколько двусмысленных комплиментов в твой адрес.

«Элсбет и Жервез? Нет, это невозможно! Но подожди, Арабелла, вспомни хорошенько. Элсбет и Жервез часто пропадали где-то целыми днями. Элсбет стала вести себя более уверенно, независимо. И она разговаривает с Жервезом совершенно свободно, без всякого смущения и былой неловкости».

— Боже мой! — вслух воскликнула Арабелла и вскочила на ноги. «Джастин уверен, что Жервез — мой любовник. Раньше мне было непонятно, что привело его к такому нелепому заключению. Я клялась ему, что невиновна. А вдруг это и в самом деле была Элсбет, моя застенчивая, робкая Элсбет? Вдруг она — любовница Жервеза?»

Сюзанна тоже поднялась и взглянула в лицо подруге. Та смотрела мимо нее неподвижным взглядом. Сюзанна тряхнула ее за руку:

— Белла, что тебя так расстроило? Я ведь могу и ошибаться насчет Трекасси и Элсбет. Ты же знаешь, я всегда сначала наговорю всякой чепухи, а потом раскаиваюсь.

Арабелла перевела на нее взгляд, словно очнувшись.

— Нет, — медленно произнесла она, — на этот раз ты не ошиблась. Я была настолько слепа, что не замечала, что происходит вокруг меня. И я дорого заплатила за эту свою слепоту. Как и Джастин. Но как он узнал? Почему он решил, что это была я? Он был так уверен в этом, будто видел все своими собственными глазами, но ведь это же невозможно, так? — Стиснув рукоять хлыста, она решительно добавила, обращаясь к подруге: — Я должна вернуться в Эвишем-Эбби, Сюзанна. Мне нужно многое обдумать. Теперь мне предстоит столько сказать ему, расспросить его обо всем. Слушай меня, Сюз. Не говори больше никому об Элсбет и Жервезе. Но я благодарю тебя, что ты рассказала это мне, благодарю от всего сердца.

Арабелла вскочила на Люцифера и вихрем унеслась прочь, прежде чем Сюзанна успела сообразить, что к чему.

Глава 20

Граф задумчиво разглядывал лежащее перед ним на столе письмо его друга, лорда Мортона, из военного министерства. Джек руководил важной военной операцией, призванной подорвать могущество Франции на континенте. Он еще раз перечитал несколько строк, затем порвал письмо на мелкие кусочки и швырнул их в камин, после чего зажег спичку, поднес ее к клочкам бумаги и долго смотрел, как они сначала обуглились по краям, потом вспыхнули ярким оранжевым пламенем.

Он уже собирался покинуть библиотеку, когда дверь открылась и на пороге появилась леди Энн:

— Джастин, дорогой мой, как я рада, что застала вас здесь. Мне хотелось бы с вами поговорить.

Мысли графа тут же вернулись к Арабелле. Он взглянул в лицо леди Энн, полное решимости, и почувствовал себя очень неуютно. Чтобы как-то скрыть свое замешательство, он произнес официальным тоном:

— Да, я как раз собирался отправиться в Тальгарт-Холл, Энн, но у меня есть еще несколько минут. Не соблаговолите ли присесть?

Леди Энн опустилась на диван и знаком пригласила его сесть рядом.