Наследник

— Да, — согласилась леди Энн. По правде говоря, она чувствовала себя расстроенной не больше, чем ее кобылка Тьюлип, которая сейчас, наверное, довольно фыркает над яслями с овсом. Она проследовала за Полом в маленькую гостиную — уютную, светлую комнату, которая ей очень понравилась. Она так не походила на величественные мрачные покои Эвишем-Эбби.

— У тебя прелестная шляпка, — сказал он. — Можно я помогу тебе снять ее? — Ему хотелось поцеловать ее, а черные бархатные поля шляпки мешали.

Леди Энн молча кивнула и приподняла голову. Доктор Брэнион не поцеловал ее, хотя желание прикоснуться губами к ее губам сводило его с ума. Развязав ленточки шляпки, он снял ее и нетерпеливо швырнул на стол.

— А теперь присаживайся и рассказывай, что привело тебя сюда. — Что-то случилось — он видел это по ее лицу. Поцелуи могут и подождать. Он вздохнул. — Я готов выслушать тебя. Ведь ты приехала сюда не за тем, чтобы меня удивить?

Глава 22

Она улыбнулась ему своей очаровательной кроткой улыбкой:

— Нет, я действительно приехала, чтобы повидаться с тобой. Но если хочешь знать, я вчера поссорилась с Джастином из-за Арабеллы. Я не хотела этого, но так уж получилось. А потом она вбежала в комнату, где мы с ним разговаривали. Я видела, что она до смерти боится его, Пол. Что до графа, одному Богу известно, что у него на уме. Но ты был прав: он уверен, что она изменила ему с Жервезом. Он не сказал мне, почему он так решил, а мне именно это и надо было узнать. Но он мне ничего не сказал. Тем не менее я знаю его достаточно хорошо, чтобы предположить, что если он поверил в такую нелепость, значит, на то есть серьезные причины. — Она вздохнула. — А я так хотела, чтобы он открылся мне.

— Меня удивляет, почему он до сих пор не приказал французу убираться из Эвишем-Эбби. Ему давно надо было это сделать. Тогда, возможно, они с Арабеллой выяснили бы это досадное недоразумение и все бы наладилось.

— Как же я ненавижу Эвишем-Эбби! Теперь этот дом кажется мне еще более пустым и холодным, чем раньше. Даже когда в нем полно людей, он выглядит так неуютно! Клянусь Богом, я всегда ненавидела это место.

— Тогда ты будешь жить здесь, со мной.

Энн удивленно взглянула на него, потом рассмеялась. Она окинула взглядом гостиную; ей нравилось здесь все — мебель, драпировки, статуэтки на каминной полке и гравюры и картины, украшавшие стены.

— И ты позволишь мне жить здесь? Ты не станешь подыскивать мне другой дом, огромный и респектабельный, который, по твоему мнению, больше мне подойдет?

— Нет, ты останешься здесь. Ты привыкнешь к миссис Малдон — она вечно на всех ворчит, но она полюбит тебя, как собственную дочь, а я буду любить тебя, как муж и возлюбленный. Тебе понравится этот дом, Энн. Но если что-нибудь будет не так, ты всегда сможешь мне об этом сказать. Со временем, во всяком случае.

Она поднялась с дивана и присела к нему на колени, обвив его шею руками.

— Да, конечно, — прошептала леди Энн. — Я непременно скажу тебе, если что-нибудь придется мне не по нраву. А сейчас я не хочу ни о чем думать, — добавила она и поцеловала его в губы.

Леди Энн, эта благородная леди, очаровательная женщина, которую он полюбил с первого же мгновения девятнадцать лет назад, согласна стать его женой. Господь услышал его молитвы.

— Я тоже, — шепнул он в ее приоткрытые губы.

Когда она наконец подняла голову от его лица, ее дыхание было взволнованным, грудь бурно вздымалась. Он чувствовал себя таким счастливым, что сердцу его было тесно в груди.

— По-моему, тебе совсем не хочется чаю, Энн.

— Ах да, я и забыла. Ну что ж, отведи меня на кухню, и я попытаюсь его приготовить, если, конечно, ты предпочитаешь скучное чаепитие.

— Предпочитаю? Но чему?

— Мне, — ответила она и снова прильнула к нему.

Он не станет заниматься с ней любовью здесь, в гостиной. Нет, он отнесет ее к себе в постель, где отныне она будет с ним каждую ночь. Он хочет ее до безумия.

— Ты пойдешь со мной, Энн?

— На кухню?

— Нет, в мою спальню.

Она провела мягкой ладонью по его щеке.

— Мне кажется, я бы отправилась с тобой даже в Тальгарт-Холл.

— Ну, тогда ты действительно меня любишь, — сказал доктор Брэнион и, поднявшись, подхватил ее на руки, крепко прижав к себе.

Леди Энн рассмеялась, и ее смех был для него сладчайшей музыкой.

Он поднялся наверх по обитой ковром лестнице, шагая сразу через две ступеньки. Он помнил, как все эти долгие годы каждый вечер он поднимался к себе в спальню по этим самым ступеням, усталый и одинокий. Но отныне все будет по-другому — его одиночество кончилось.

Спустя час, который был для них полон блаженства, леди Энн шепнула, уткнувшись головой ему в плечо:

— Теперь я падшая женщина. Если ты не женишься на мне, я не вынесу угрызений совести и утоплюсь в пруду. Это будет наказанием за мой грех.

Он поцеловал ее и сказал совершенно серьезно:

— Ты готова к тому, что будут говорить про нас злые языки?

Мысль об этом никогда раньше не приходила ей в голову, но она знала, что именно так все и будет. Она раздумывала не более пяти секунд, прежде чем ответить:

— А пусть они все убираются к дьяволу!