Наследник

Это происшествие могло привести к новому конфликту. В котором досталось бы всем, включая пытающихся разделить враждующие стороны русских. А с учетом того, что у всех трех государств на вооружении были ядерные боезаряды, как на суше, так и на кораблях и межконтинентальные ракеты, локальная войнушка где-то на задворках мира могла закончится совсем неожиданной всеобщей войной. Оставалась слабая надежда, что до окончания шторма обе стороны друг друга обстреливать и бомбить не начнут. А там могли успеть вмешаться политики. Тем более, что президенту Фобусу и Демократической партии война перед выборами совсем не нужна. К тому же и кайзер Фридрих Четвертый, это не Вильгельм Третий Неистовый и прежде чем принимать какое-то решение, будет взвешивать все шансы.

САСШ (USA). Вашингтон. Белый Дом. Октябрь 1960 г.

— Они что, действительно так собираются сделать?

— Полагаю, что да, сэр.

— Русские, — пожал плечами президент. — Они всегда отличались своей загадочной логикой. Но надо признать, сейчас это нам на руку. До выборов осталось слишком мало времени. Избиратели не поймут, если я сейчас втяну страну в конфликт. Черт с ними, этими рудниками и этими долбанными чилийскими политическими проститутками. Не так ли? Разберемся потом… А, кстати, что сообщает «Джон, бегущий от бомб»?

— Контр-адмирал Джон Кроммелин, сэр, — советник президента по безопасности Дин Раск держался более официально, чем хозяин Овального кабинета. — сообщает, что повреждения «Лонга» не позволяют использовать с него авиацию. А один «Индепеденс» в борьбе одновременно с двумя авианосными группами вероятнее всего потерпит поражение…

— Подтверждаю, джентльмены. Адмирал прав, — вставил свое замечание министр флота Джон Кеннеди. Подтверждение единственного среди присутствующих имевшего боевой опыт, к тому же как раз морского, офицера проигнорировать было просто невозможно. Всем пришлось призадуматься.

— Так, — президент США Орвилл Фобус встал с кресла. И, размышляя, прошелся по Овальному кабинету. Очередной раз неожиданно, вместо анализа сложившейся ситуации, подумав, что этот маленький кабинетик подошел бы какому-нибудь председателю правления не самой крупной корпорации страны, а не президенту государства. Вспомнил увиденный им во время визита в Берлин монументальный кабинет кайзера и недавно увиденную хронику с цветными съемками роскошных интерьеров Зимнего Дворца. И удержался в последний момент, чтобы не выругаться вслух. «Президент одного из самых развитых государств… мало того, что приходится учитывать интересы всех, кто помог попасть в это кресло. Так еще и живешь, немногим лучше, чем последний реднек[6] с глубинки, — зло подумал он. — Да еще эти бизнесмены с их вечным мнением, что все что хорошо для их корпорации, хорошо и для всей страны. Ладно, если «Лонг» все-таки поврежден штормом, а не торпедирован. А если нет… Что теперь делать? С выборами на носу ввязаться в войну — проиграть наверняка…»

— Стоп, насколько я помню, у нас ведь были какие-то договоренности с русскими в сороковые? — повернулся он к сидящему чуть на отшибе собеседнику. Роберт Кеннеди, младший брат Джона и второй из членов могущественного клана финансистов, глава которого как раз и приложил руку к возникновению кризиса в отношениях с Германией, входивший в кабинет, занимал должность министра юстиции. И, одновременно, был главой разведки, занимая еще и пост директора Специальной Службы. Созданная во время Тихоокеанского конфликта по примеру и с негласной и нигде не афишируемой помощью англичан, Служба занималась разведкой, как внешней, так и, негласно, внутренней.

— Протокол Стимсон — Крупенский от сорокового года, сэр, — сразу вспомнил Роберт. — Заключен на случай большой войны между нами и Германией, либо между Германией и Россией. Предусматривал благожелательный нейтралитет, с оказанием помощи финансами, либо военными материалами и посылкой добровольцев. Но его дезавуировал еще президент Гувер.

— То есть, несмотря на громкое заявление о присоединении к атакуемой стороне, участие русских в боях ничем не гарантированно, — разочаровано подытожил Орвилл. — Нет и нет, джентльмены, с такими низкими шансами на удачу я рисковать не имею права, — несмотря на то, что никто и не думал возражать, президент принялся активно убеждать всех в опасности и даже невозможности начать боевые действия. — … Какие мы можем рассмотреть альтернативы? — в конце своего яростного и довольно затянутого выступления в лучшем стиле предвыборных митингов неожиданно спросил он у слегка обалдевших от этого словесного потопа собеседников.

— Предлагаю создать трехстороннюю комиссию по изучению происшествия на месте, — переглянувшись с братом, первым высказался Джон.

— А пока будет проходить расследование, министерство юстиции и госдепартамент возбудят дело против Германии в Комитете Монтре, — поддержал старшего брата младший. Госсекретарь Эдрю Тандерер, молчаливый, не любящий излишней болтовни политик с прозвищем «Мистер Нет», только кивнул, соглашаясь.