Наследник

"Ага, значит, конкретно он меня не запомнил", — подумал я, и тут же смекнул, как сбить его с толку.

— Ну, да. У меня в эфире был вчера репортаж.

— Точно, Вы журналист! — радостно воскликнул юнец. — А я сижу и думаю, почему мне Ваше лицо так знакомо? Где я мог Вас видеть? По-моему, Вы работаете в криминальной хронике. Вы вчера про какого-то преступника рассказывали.

— Именно так, — подтвердил я.

— Вот это да! — продолжал восторгаться Прыщавый, переполняясь счастьем, что везет в свой машине "такую знаменитость". — Как жаль, что я не взял с собой фотоаппарат. Было бы, что друзьям показать.

Он еще долго пел мне осанну, но затем вдруг резко смолк. Это произошло после того, как по радио стали сообщать о розыске "особо опасного преступника" Чернышова Евгения Николаевича, и подробно описывать его приметы.

Юнец еще раз вгляделся в меня и буквально вжался в сиденье. Он побелел, как полотно. Видимо, до него, наконец, дошло, в каком качестве он видел меня вчера по телевизору.

Мое сердце бешено забилось. Я лихорадочно пытался сообразить, что следует предпринять. Прыщавый, очевидно, был озабочен тем же. Иначе как объяснить, что машина вдруг потеряла равномерность хода, и стала то притормаживать, то ускоряться.

Я решил воздействовать агрессией, и взять юного "бомбилу" на испуг. Он не был похож на отчаянного смельчака, поэтому тактика давления представлялась мне наиболее правильной.

Выдвинув вперед нижнюю челюсть, чтобы придать своей физиономии зверское выражение, я угрожающе посмотрел на него.

— У нас что-то случилось?

Мой негромкий рык подействовал на юнца, как удар тока.

— Не убивайте меня! — в панике завопил он. — Я у матери один! У меня жена беременна! Я сделаю все, что вы скажете! Только не убивайте!

— Прекрати истерику! — рявкнул я.

Прыщавый моментально выпрямился, словно дрессированный цирковой зверек, и угодливо закивал головой.

— Довези нас, куда договорились, и останешься цел. И не вздумай кому-нибудь ляпнуть, что меня видел! А то я тебя из-под земли достану. Мне терять нечего. У меня итак уже "вышка". Десять трупов, или одиннадцать — это уже не имеет никакого значения.

Юнца затрясло, как в лихорадке. Он вцепился в руль, как ребенок, ищущий опору на лихом аттракционе.

— Я все сделаю, все сделаю!

Я не сомневаюсь, что все оказалось бы именно так, и что мы спокойно доехали бы до поворота на Михайловку. Но тут в дело вмешался Радик.

Он просунул между сиденьями свой игрушечный пистолет, воткнул его Прыщавому под ребра, и, подражая крутым героям боевиков, грозно произнес:

— Без глупостей.

Этого юнец уже не вынес. Раздался скрип тормозов, меня бросило вперед, автомобиль накренился вправо, и я вдруг обнаружил, что им никто не управляет. Прыщавый на ходу выпрыгнул из машины, и с криком "Спасите!" задал отчаянного стрекача.

К счастью, я успел вовремя схватиться за руль. Задержи я с этим на какую-то секунду, и мы точно кувыркнулись бы в кювет.

"Запорожец", чихая, остановился. Я облегченно перевел дыхание и вытер выступившую на лбу испарину. С негодованием повернувшись к своему спутнику, я набросился на него, словно волк на козленка.

— Ты что, с ума сошел?

— Дядь Жень, откуда я знал, что он ненормальный! — стал оправдываться мальчик. — Я просто хотел его немного припугнуть.

— Припугнуть, припугнуть! — передразнил его я. — Он итак уже был припЩгнутый дальше некуда. Ты хоть понимаешь, что ты наделал?

— Что?

— В Уголовном Кодексе это называется грабеж! Слыхал про такое понятие?

Мой спутник обескуражено сжал губы.

— Зато платить ничего не надо, — нашелся он. — Хоть немного, но сэкономили.

— Ладно, — сказал я. — Проедем еще немного на этой развалюхе, и будем искать другую попутку. Авось этот придурок не успеет ничего про нас сообщить.

Я перебрался на водительское место и завел мотор.

Но уехать далеко нам не удалось. Первая же встречная машина характерно помигала фарами. Я понял, что придется остановиться.

— Впереди "гаишники", — объяснил я не знакомому со знаками водительской солидарности Радику. — Дальше пойдем пешком.

Я аккуратно протер влажной тряпкой руль, затем проделал то же самое со всеми остальными поверхностями салона, чтобы уничтожить следы нашего в нем пребывания, захлопнул дверцы, закрыл их на ключ, после чего бросил тот внутрь сквозь чуть приоткрытое окно.

— Надеюсь, хозяин оценит наше благородство.

Мы отошли от обочины и скрылись за придорожными деревьями.

Мы продвигались по произраставшему вдоль трассы пролеску все дальше и дальше, но обещанного поста все не было и не было.

— А этот козел не мог просто пошутить — раздраженно спросил Радик, имея в виду водителя отсигналившей нам иномарки.

— Вообще-то, на дороге такие шутки не приняты, — ответил я, и недоуменно пожал плечами. — Хотя, черт его знает. Может, он имел в виду что-то другое?

— Я устал, — пожаловался мальчик.

— Ну, давай немного отдохнем, — предложил я.

Мы присели на землю. Острый взгляд моего спутника тут же сосредоточился на росших невдалеке кустах.

— А что там за ягоды?

Я вгляделся.

— Ежевика. Настоящая лесная ежевика. Можно немного восполнить нехватку витаминов.