Наследник

Это были наши новые роли. Это был наш новый спектакль.

Идея Радика, конечно, пахла авантюризмом. Но в нашем положении любой "креатив" представлялся оправданным.

А что, собственно, плохого в авантюризме? Сколько великих научных открытий было сделано благодаря именно ему! Сколько великих людей стали великими благодаря именно этой черте своего характера. Сколько блистательных военных побед знает история, основной причиной которых явилась кажущаяся на первый взгляд безрассудной тактика полководцев. Так что, как ни крути, а авантюризм — это, в какой-то степени, даже своеобразный двигатель прогресса.

Поначалу я, правда, отнесся к предложению своего спутника со скепсисом:

— У меня не получится правдоподобно сыграть убитого горем отца.

— Получится, — заверил меня Радик. — Вспомни, что тебя хотят посадить в тюрьму, и у тебя сразу все получится.

— Но почему ты так уверен, что они возьмут нас с собой? — продолжал сомневаться я.

— Дядь Жень, посуди сам. Какая "скорая" посмеет проехать мимо тяжелобольного человека? Тем более, ребенка. Это же подсудное дело. Ну же, решайся. Они вот-вот поедут назад. Плюсы очевидны. Во-первых, мы снова проедем бесплатно, а во-вторых — не будем бояться, что нас остановят менты.

— Жутковато как-то ехать рядом с трупами, — поежился я.

— Жутковато сидеть в тюрьме, — заметил мальчик.

— А потом? — спросил я. — Что мы будем делать потом, когда нас привезут в больницу?

— А мы до больницы не доедем…

Санитар, невысокий, худой паренек лет восемнадцати (очевидно, "альтернативщик"), заботливо помог мне уложить ребенка на стоявшие внутри носилки.

— Вы только не пугайтесь, но у нас тут "жмурики", — предупредил меня он, кивая на лежавшие на полу два больших черных брезентовых мешка.

— Мне сейчас не до "жмуриков"! — отмахнулся я, стараясь не смотреть вниз. — У меня сын при смерти!

— Ничего он не при смерти, — возразила дама в белом, пощупав Радику пульс (машина, тем временем, под вой сирены понеслась вперед). — Не паникуйте. Расскажите все по порядку.

— Мы с сыном пошли вчера в поход, — принялся на ходу сочинять я. — Набрали грибов, пожарили их на костре, съели, переночевали. А сегодня утром он стал жаловаться на тошноту. Затем его начало сильно рвать. А после он потерял сознание.

— Сколько же можно говорить, — сокрушенно всплеснула руками эскулапша, — будьте осторожны с грибами. Не уверены — не срывайте. Ведь каждый съедобный гриб имеет своего ядовитого двойника. Вас предупреждают об этом из года в год, и все без толку.

— Я неплохо разбираюсь в грибах, — самолюбиво заявил я.

— А это что? — глаза дамы саркастически кивнули на моего "бесчувственного" спутника.

Мне ничего не оставалось, как изобразить смущение, и стыдливо потупить взор.

Радик тем временем продолжал демонстрировать высокое искусство притворства. Его тело было совершенно неподвижно. Его лицо выражало расслабленность и безмятежность. И если бы в нем не просматривалось ровное, спокойное дыхание, его вполне можно было бы отнести к компании тех, кого везли в черных мешках.

За окном промелькнул пост ГИБДД. У меня вырвался вздох облегчения.

— А сколько до города? — осведомился я.

— Километров семьдесят, — отозвался шофер.

Врачиха продолжала читать мне нотацию.

— … Люди умирают по собственной глупости. Видите, вон, тех двоих? Ехали навстречу друг другу, и не смогли разъехаться на ровном месте. Никто не хотел уступить. Дебилы! Теперь будут выяснять кто из них круче на кладбище…

"Много ты знаешь", — мысленно возразил я, и с болью подумал о погибшем владельце "Опеля".

Закончив лекцию о грибах, дама в белом снова обратила свой взор на "пострадавшего".

— Сейчас я сделаю Вашему мальчику укол. Это поможет ему вернуться в сознание. Затем мы поставим ему клизму и промоем желудок.

Открыв свой чемоданчик, она принялась искать нужную ампулу.

— Снимайте сыну штаны!

Услышав про укол, про клизму, и про штаны, Радик моментально "пришел в себя". Его глаза открылись. Он поводил ими по сторонам и жалобно простонал:

— Папа, где мы?

Докторша удивленно посмотрела на ребенка и воскликнула:

— Очнулся? Прекрасно! Укол отменяется. Но клизму мы тебе все равно сделаем.

На лице Радика промелькнул неподдельный ужас. Словно страшнее клизмы на свете больше ничего не существовало. Он картинно схватился за живот и скорчил страдальческую гримасу.

— Ой-ой-ой! Ой-ой-ой! Папа, меня опять тошнит! Мне срочно нужно выйти!

Дама в белом заботливо погладила "пациента" по голове.

— Потерпи, мое золотце. Ехать осталось совсем немного. Мы тебя обязательно вылечим.

Мой спутник еще крепче схватился за живот.

— У-у-у! У-у-у! Тетенька, остановитесь. Мне очень надо, понимаете?

— Вася, останови машину, — распорядилась врач. — Мальчику нужно.

Вася не успел даже заглушить мотор, как мой спутник уже скрылся в придорожном пролеске.

Мы ждали его довольно долго. Но Радик ни в какую не желал возвращаться.

Дама в белом сердито посмотрела на часы.

— Ну, что он там?

— Пойду, узнаю, — отозвался я.

Отойдя от машины, я услышал громкий шепот:

— Дядь Жень, я здесь.

Я обернулся. Мой спутник прятался за кустами.