Наследник

— Что-то слишком крут твой господин, Штабс, — протянула задумчиво Ханна, хотя, скорее уже Буги, под согласные кивки остальных. — Мне уже не терпится с ним познакомиться.

— Вот поэтому я вас и собрал, — радуясь в душе, кивнул Вилсон. Ведь, если Ханна будет рядом, то и шансов у него прибавится. — Я хочу предложить вам контракт на работу на род Виллис. Всё стандартно, со всеми оплатами труда, выходных и так далее. Вам нужно, если вы согласны, прибыть завтра в шесть утра по адресу, что я отправлю всем согласным. Жду вашего сообщения с решением до четырёх утра.

Четвёрка переглянулась и молча кивнула, и слово взяла Ханна:

— Это понятно, но ты уверен, что он возьмёт нас на работу? И вообще, мы с сэром Джеймсом Виллисом договаривались насчёт становления слугами рода, а не просто на контракт. Не получится ли снова, как в прошлый раз, разрыв контракта — и прощай будущее? Что, потом нам снова искать работу, сидя на твоей шее?

— Об этом вам лучше разговаривать с самим господином, — пожал плечами Вилсон, — и я уверен, он примет правильное решение.

— Главное, чтобы это решение было в нашу пользу, — вздохнула девушка, будто бы прислушиваясь к чему-то, едва-едва повернувшись ухом в сторону двери.

Спустя секунд десять, пройдя холл шаркающими шагами, в зону отдыха вошёл Капрал, держа в руках стопку бумажных листов с напечатанными на них кружками мишеней.

— Что, Капрал, опять занимаешься гаданием по мишеням? — хохотнул Слэппи, глядя как тот подошёл и бросил стопку листов на стол поверх всего, что там было.

— Помолчал бы, Говард, — задумчиво ответил старик, даже не взглянув на лысого мужчину. — Штабс, я к тебе. Ты же знаешь, что я люблю разглядывать попадания… Так вот, посмотри на эти листы, и скажи, не обманывают ли меня мои глаза, — старик по одному начал двигать листы с отверстиями от попадания пуль в сторону Вилсона.

— Старик, ты, похоже, окончательно сошёл с ума, — весело рассмеялась блондинка, запрокинув голову назад. — Я же тебе говорила: хочешь погадать — скажи мне! Я бы принесла свои карты Таро…

— Замолчи-ка, девочка, — грубо прервал старик девушку. — Я тебе уже говорил, что по стрельбе человека можно узнать получше, чем по одежде и повадкам. Одежду нацепить можно любую, сымитировать любую роль, но вот умение стрелять не повторить. У каждого стрелка свой почерк, и… Да ты сама знаешь, что вас по вашим результатам всегда отличу.

— Тот раз, ты конечно угадал, но это не значит… — как всегда решил вставить свою ремарку Зануда, но Капрал не дал ему договорить:

— Питер, ты бы помолчал лучше. По тебе я не могу ничего сказать только потому, что ты из десяти выстрелов едва попадёшь дважды… Ну что, Штабс, узнал?

— Это мишени утренней стрельбы Мэтта, — задумчиво разглядывал листы один за другим Вилсон, не понимая, чего от него хочет старик, — Неплохая, но вполне обычная стрельба… Ни одной десятки, все в основном в пределах семерки, ну и одна в девятку. Что не так-то?

— А вот что не так… — Капрал собрал все листочки в одну стопочку так, чтобы места от кнопок все оказались сверху, выровнял получившуюся тонкую стопку парой ударов о поверхность стола и передал получившуюся стопку обратно Вилсону. — Посмотри теперь.

Вилсон недоумённо переглянулся с товарищами, которые так же удивлённо-заинтересованно следили за манипуляциями старика с бумажными листами, но взял протянутую стопку и с вопросом уставился на поверхность листов.

— Да не так, йети тебя дери, на просвет посмотри! — не вытерпел старик, и, выхватив обратно стопку листов, поднял её над собой, вытянув руку в сторону яркого плафона на потолке. — Теперь видишь?

Стопка с тонкими листами едва просвечивала на местах, где были отверстия, оставаясь непрозрачной там, где отверстий не было, и едва различимый свет на нижней стороне листа вырисовывал круг, внутри которого угадывались линия улыбки и одно большое отверстие на месте глаза.

Четвёрка заулыбалась, увидев получившийся результат, а Вилсон, поняв, что Мэтт просто подшутил над ним, дав выиграть, опустил голову и, обхватив её ладонями, тихонько взвыл, хотя, на самом деле ему больше хотелось рассмеяться. Непонимание ситуации и необычных возможностей своего господина не укладывалась у него в голове. Но постепенно тихий вой перешёл в такой же тихий смешок, который разрастаясь, превратился в громкий, со слезами из глаз, истеричный смех.

Четвёрка не стала успокаивать Вилсона, и только Капрал, похлопав по дёргающемуся уже в беззвучном смехе плечу, произнёс:

— Ну-ну, Штабс, я бы на твоем месте гордился своим господином. Остынь и прими как должное.

Сделав серию вдохов-выдохов, Вилсон, благодарно кивнул и поднял улыбающееся заплаканное лицо.

— Ну, — произнёс он, уже почти серьёзно, — вот такой, мой господин, Мэттью Грей Виллис. Даже проиграв, побеждает…