Наследник

Не знаю, что она сделала, но её целительский дар продлил мой оргазм и усилил его в разы.

Прошибло так, что всё тело содрогнулось несколько раз.

Я сжал Джанко так сильно, что, наверняка, оставил на её бёдрах синяки, а когда меня отпустило, и я открыл глаза, еле переводя дыхание, то увидел, что по стенам гуляют блики и всполохи красного огня фагнума.

Рухнув рядом с девушкой на кровать, я пробормотал:

— Что ты со мной сделала... меня чуть в клочки не порвало...

Джанко повернулась набок, обняла меня, прижавшись грудью к моему плечу, и прошептала с блаженством в голосе:

— Я Тёмный Верховный Врач, вообще-то, и кое-что знаю о возможностях человеческого организма. Представляешь, как тебе повезло?

Ещё несколько минут я приходил в себя. Девушка лежала рядом и водила пальцем по буграм мышц на моих руках.

— Ты изменился.

Что она имела в виду, осталось неясным: то ли красные зрачки, то ли возраст, то ли окрепшее после тренировок тело, то ли всё вместе.

Джанко перевернулась на живот и потянулась за подушкой, по-кошачьи прогнув спину, и, глядя на изгиб её ягодиц, я снова начал возбуждаться. Моя ладонь тут же легла на её соблазнительную попу, пальцы слегка стиснули упругую мышцу.

Я потянул девушку к себе за бёдра, так и не дав добраться до подушки.

— Слушай... а ты научишь меня такому целительскому приёму? Ты же хочешь, чтобы тебе тоже повезло?

— Заманчиво звучит, — засмеялась Джанко.

Через несколько минут балдахин снова жалобно скрипел, а потом было и всё остальное: волна блаженства и всполохи красного огня по стенам...

* * *

Когда мы наконец отлипли друг от друга, за окном начало светать.

Вымотавшийся за бурную ночь, я ощущал приятное чувство усталости и такое удовлетворение, будто с меня скинули напряжение, скопившееся за всю мою жизнь.

Джанко накинула халат, найденный в шкафу, выглянула за дверь и юркнула в коридор, но перед уходом улыбнулась и прошептала, что любит. Опять по-янамарски, но эту фразу я точно понял.

Через полчаса, приняв душ и приведя себя в порядок, я наконец спустился в гостиную на первом этаже.

Там находился только Мичи, и увидев меня, он не сдержал ироничной улыбки.

— Ну и как тебе Янамарская Кобра? Хорошенько покусала, судя по твоей довольной роже.

Я кашлянул и почесал в затылке.

— Не твоё дело, Мич. Я же не спрашиваю, покусала ли тебя Улья Паули.

Он тут же нахмурился.

— Вот только не дави мне на больную мозоль. Я пару раз встречал её на границе. Военный Дом Паули активно участвует в боях у Тафалара.

При слове «Тафалар» меня будто ударило о землю, вернув в реальность.

Настало время изучить ту самую расстановку сил на фронтах и наконец рассказать своему Клану, кто я такой...

Книга 5. Эпизод 5.

Никто, кроме Мичи, Мидори, Джанко и Галея, не знал, кто именно придёт сегодня на срочное собрание Клана.

По приказу Мичи, охрана, видевшая моё возвращение, хранила молчание, поэтому когда я вошёл в зал, это произвело такой эффект, будто на встречу явился сам бог бури и правосудия Бартл.

Настоящее потрясение!

Все замерли с ужасом, неверием и восторгом на лицах.

В серой форме своего Клана, с белыми и красными нашивками отличия, с выбритым на левом виске иероглифом «сила духа», я вошёл в зал.

В гробовой тишине сделал несколько шагов к большому мраморному столу и встал в его главе — это место без меня так и оставалось пустым. Галей никогда не садился в моё кресло, так сказал мне Мичи.

Прошло ещё несколько напряжённых секунд, и только потом собравшиеся, один за другим, начали отходить от шока.

— А-а-а-а-а... а-а-а-а-а-х-р-е-н-е-е-е-еть! — Первым со своего кресла вскочил Платон Саблин.

Он схватился за голову, взъерошив волосы, и вытаращился на меня.

Половина его лица была изуродована шрамом, похоже, от ниудского копья: на правой щеке темнела ровная полоса, от скулы и почти до виска, как будто перечёркивая его худое лицо.

Исидора, сидевшая рядом с Саблиным, так и замерла с чернильным карандашом над толстой записной книжкой.

— Кирилл?.. — Карандаш выпал из её пальцев, глухо стукнул и покатился по столу.

Исидора очень изменилась.

Её когда-то куцые волосы превратились в каштановые локоны, появились женственные формы, черты лица остались волевыми и острыми, но всё же немного смягчились. Кажется, даже сутулость ушла. Единственное, что было неизменным — это любовь к записям, схемам и книгам. Из её сумки торчала энциклопедия по Истории Мира.

— Вы тоже его видите? Или у меня... р-р-р-расстройство мозга?.. — пробормотал Лёва Зверев, часто-часто моргая.

Он выдал такую раскатистую «р-р-р-р», что я не поверил ушам.

Лёва, кстати, тоже стал другим.

Он сильно похудел, а от его неуклюжести не осталось и следа. Теперь это был статный подтянутый парень, невысокий, но широкоплечий. Видимо, теперь совсем не выпускал меч из рук, и не деревянный, а настоящий.

Андрей Котов не удержал челюсть на месте и замер с раскрытым ртом, а вот Егор-Глыба от шока аж рассмеялся, стукнув себя по лбу.

— Да ну-у-у!.. Не может бы-ы-ыть! Да не-е-ет!.. Ударьте меня, па-а-арни!

Они оба почти не изменились.