Наследник

Пусть еще зудела голова, и мысли были не стройными, но картина для меня сложилась более-менее стройная, в особенности, когда вспомнил звериные глаза Брюммера. Вот она — ответочка за «продажу родины». Или скорее лишение обер-гофмаршала его положения? Найти горячих голов для исполнения акции по устранению предателя, не должно было составить труда. В таком хаосе, что, наверняка, творился в Голштинии при переходе ее под управление Дании, были и жертвы и лишенные имущества, да и двадцать пять лет внушения враждебности к датчанам — все это рождало «непримиримых».

Теперь же нужно подумать. А что же мне с этим делать? Какой профит можно извлечь от покушения? Первое — это вероятное улучшение отношений с Елизаветой. Она не может ни проникнуться ситуацией и испугаться за свое будущее, как и России. Проблема престолонаследия становится в полный рост, еще не известно, что там с беременностью моей жены. Жена!

— Что с Великой княгиней? — спросил я.

— Все хорошо, дворец в Ораниенбауме взят под охрану, медикус пользует Екатерину Алексеевну, — ответил Суворов.

Ох уж это выражение «пользует Екатерину» — сразу лезут в мою болезненную голову дурные мысли извращенца со стажем. Но это уже и признак того, что мне становится все лучше, раз я размышляю о семантике слова «пользует».

Через полтора часа начала приходить новая порция информации. Так, были отловлены еще шесть человек в лесу у дороги, в направлении шведского Гельсингфорса. С ними же было аж четыре штуцера, немало серебра и какие-то бумаги. Имеют ли они отношение к покушению на меня доподлинно не известно, но казачки-пластуны-диверсанты шерстили все дороги в сторону Швеции, как только поступили данные о том, что шведы каким-то образом замешаны в покушении. А тут скрывающаяся в подлеске у дороги группа, да еще и с диковинными для многих в русской армии штуцерами.

Ну и без конкретики, как я понял по наставлению медикуса, мне поведали про то, что Великая княгиня Екатерина Алексеевна как-то там разрулила ситуацию и сейчас в сопровождении гвардейских офицеров направляется посмотреть на меня и определить степень моей живучести. Может затем, чтобы как в 1762 году ударить по голове уже наверняка, чтобы без шансов… вновь последствия травмы сказываются, или нет…

Раньше Екатерины прибыл Андрей Иванович Ушаков, который и не думал ломиться в стену, кою создали егеря у Ораниенбаума, а залез в форточку, прибыв в военный городок егерей со стороны владений Голицыных.

Уже вроде бы и не глава Тайной канцелярии, но пока Александр Шувалов не берет все бразды руководства важнейшего органа-охранителя Елизаветы, продолжает делать то, чем занимался всю свою жизнь при всех императорах. Он самолично решил разузнать, почему полк, который был на хорошем счету и в большом фаворе наследника, решил своего благодетеля изничтожить. Многоопытный, несменный долгое время, глава Тайной розыскной канцелярии не верил в то, что находилось на поверхности, не верил в предательство егерей, да еще и целого полка. С ума они там сошли что ли? Да и семью Румянцевых Ушаков знал очень хорошо, чтобы даже подумать о них, как о предателях. Да, сын, Петр Александрович, был взбалмошным и продолжал чудить, за что был выпорот отцом. Но наряду с загульным образом жизни, парадоксально, но факт — младший Румянцев все больше становился стоящим командиром, требовательным и исполнительным. А женят, появится и еще одна опора для императрицы. Кровиночка румянцевская стала серьезной и возмужала. Вот и прибыл Андрей Иванович Ушаков с ротой ингерманландцев в становище тех, кого уже многие окрестили убийцами.

Сильно больной человек, который и передвигался чаще-то с помощью слуг, спокойно прошел через усиленные кордоны егерей, когда один из офицеров признал в старом человеке ужасного ката из подвалов и провел Андрея Ивановича через посты к лазарету. Внутрь дома, который и стал лазаретом, Ушакова впустили без сопровождения, а ингерманландцев оттеснили и взяли под наблюдение.

— Кто старший офицер? — спросил Ушаков скрипучим, пропитанным старостью и болезнями, голосом.

— Секунд-майор Градовский, — представился офицер, который и являлся на данный момент в военном городке старшим.

— Доложите, что произошло! — потребовал Ушаков и Градовский подчинился.

Секунд-майор говорил, а Ушаков сожалел. Он жалел, что Господь уже надумал его прибрать к себе. Такого дела Андрей Иванович еще не раскручивал никогда. Получалось, что это не внутренняя крамола, измена, бунт, а вмешательство иностранцев. Так действовать против члена императорской семьи нигде в Европе не решались. Может, и были какие отравления, элегантные убийства, но крайне мало, да и против наследника совершить нападение…

— Дозвольте пригласить, граф, казака пораненного — Кондратия. Он повсюду сопровождал Его Высочество и принял первую пулю в ногу, но уже передвигается, да и со стреляной ногой взял двух разбойников, которые сделали первые выстрелы из-за леса, — отрекомендовал Пилова секунд-майор.