Наследник

Вот так два дня отдыха и превратились для Ротгкхона сперва в блуждание по земскому торгу у Заречной слободы, а потом в долгую колку поленьев, многие из которых оказались либо слишком толстыми, либо слишком длинными. Хорошо хоть мед не пропал — пару раз в час Зимава, в красивом нарядном сарафане, торжественно выносила ему пенистый корец, ждала, пока он осушит угощение, и неизменно спрашивала:

— Ты ведь, поди, утомился до невозможности? Силы не осталось совсем? Может, ну их пока? Как-нибудь потом?

И каждый раз вербовщик упрямо отказывался, находя в простой физической работе некое свое, особенное удовольствие.

Все закончилось, когда начало смеркаться. Подав мужу очередной ковш меда и дождавшись, пока он напьется, Зимава набросила ему на плечи рушник и ухватила за его концы:

— Ты могуч, как Даждьбог, Лесослав. Жалко, что тебе не нужно от меня никакой награды. Ты заслужил все, что только можно. Пойдем, хотя бы умою тебя после трудов праведных. Вода уже нагрелась, девочки поели и наверху.

— Я и сам могу помыться! — запротестовал Ротгкхон.

— Смирись. Ты мой муж. Что хочу, то с тобой и делаю. Тебя ждут треть бочонка хмеля, тушенный в капусте гусь и ласковые руки жены. С мочалкой. — Подтянувшись за концы полотенца, она легко чмокнула его в губы и шепнула: — Ты самый лучший в мире. Сегодня ты будешь только отдыхать.

* * *

В первый день после отдыха Ротгкхон с ходу попал в княжеские телохранители, вместе с Журбой, Дубыней и боярином Всеславом отправившись в обход города. Сперва они прогулялись по стенам и башням детинца, потом по муромской крепостной стене, каждый раз спускаясь к воротам и здороваясь со стражей. От города прошли к воротам слободы, но только к Кожевенным — здешняя окраина находилась уже так далеко от детинца, что, если делать круг вдоль всего частокола, пришлось бы потратить день целиком.

Вышемир обходил посты быстрым шагом, глядя больше себе под ноги и думая о чем-то своем. Журба насилу успевал указывать Лесославу, с какой башни за какими кордонами удобнее следить и где есть уязвимые подступы, на которые караульным нужно обращать особое внимание. Княжеский дядька явно готовил сотника к будущему заступлению в наряд на стражу, но внимательный Ротгкхон заметил одну занятную деталь: среди стражи города не встретилось ни одного знакомого лица. То есть — ни одного ратника, ходившего в поход. Хотя малая дружина, бессменно сторожившая Муром много дней, по уму, должна была быть отправлена на отдых и заменена отдохнувшими после пира воинами.

Получается — не спешил князь передавать контроль над городом в руки верной брату дружине. Все ворота, рынки и сторожевые башни с припасами и арсеналами пытался сохранить при себе.

Побаивался…

Вернулись во дворец они только за полдень. Вышемир тут же отправился к себе в покои, за ним устремились Дубыня и Всеслав, Журба же и Ротгкхон свернули на кухню — попить свежесваренного, густого и ароматного киселя. Подкрепившись сытным варевом, сотники тоже отправились во дворец, к княжичу с отчетом. Однако Святогор, наряженный в ядовито-синюю, до рези в глазах, атласную рубаху, что едва не трескалась по швам на его плечах, в зеленые шаровары и наборный пояс из янтаря, слушать воинов не стал:

— Ведаю, в порядке все, — махнул он рукой. — Журба, дверь закрой. А ты, иноземец, сюда иди, к окошку, на свет солнечный. Ну-ка, сказывай мне, побратимушка, что за смуту ты середь воинов моих пускаешь? Сказывают, друг сердечный, службой ты их сманиваешь доходной в иных землях? Зовешь мечи свои и животы за золото иноземное продать, под чужими стягами сражаться?

— А про то не сказывали доброхоты сии, что без согласия княжеского охотников на службу чужую я записывать отказался? — Вербовщик коснулся пальцами слюдяного окна — одной из полусотни пластинок, из которых было набрано это высокое светлое окно. Хотя через разводы на нем все равно было невозможно различить ничего происходящего снаружи.

— Хитро чего-то путаешь, иноземец, юлишь невнятно, — покрутил кистями рук княжич. — Вроде как и зовешь, но не записываешь. К иному князю манишь, но согласия здешнего просишь. Это как у тебя выходит, сотник?

— Я же сказывал тебе, кому служу, княже, — ответил Ротгкхон. — Нечто ты мыслишь, прародитель наш великий, могучий Сварог самолично рати многотысячные в походы водит? Нечто он сам за сотнями своими бесчисленными следит? Каждого дружинника в лицо знает и учит меч свой в руках держать? Сварогу не нужны толпы нанятых для службы ратников. Ему нужны сотни. Сотни с воеводами, которые знают своих бойцов и умеют ими командовать. Нужны князья, способные собрать в свою руку сотников и их отряды и одолеть ими поднявшегося на богов ворога. Ему не нужны просто мечи и копья, он хочет получить полноценную дружину.

Святогор хмыкнул, покачал головой:

— Вот, стало быть, к чему ты клонишь, иноземец… Нет! Никогда в жизни не пойду я служить наемником простым под рукой повелителя иного, не стану слушать с покорностью приказы чужого владыки. Не нурман я нищий, чтобы кровь свою за золото продавать, не викинг бездомный, честь за серебро меняющий!