Наследник

— Куда это вы так спешите? — спросил Виктор с усмешкой. — Подарки для фронта грузите?

— Ладно, ладно, — мрачно сказал Данилыч. — Остряк-самоучка.

Он бросил узел в машину и повернулся к Виктору:

— Ты лучше вот что... Зови-ка Анну Семеновну, возьмите кое-какое барахлишко и айда с нами.

Может еще проскочим...

Виктор наконец понял: произошло что-то непредвиденное. Значит, бабка Марья не врет?! У него

тревожно забилось сердце, не спрашивая больше ни о чем, он выбежал на Большую Ордынку.

По небу быстро плыли крутые свинцовые облака. Под ними с громким карканьем кружились стаи

ворон, которые в бесчисленном множестве издавна гнездились в густых ветвях старого парка бывшей

Марфо-Марьинской обители, расположенной через улицу. Виктор увидел необычную картину. Мимо

ворот, где он стоял, группами и в одиночку шли возбужденные люди с котомками за плечами,

некоторые катили тележки с вещами, велосипеды с узлами и чемоданами, привязанными к рамам и

багажникам. Такого Виктор не ожидал. Его охватил испуг. Но тут же мелькнула спасительная мысль:

"Надо сбегать на Пятницкую, поглядеть, как там. Не может же быть, чтоб везде так...".

На Пятницкой было почти безлюдно. Он увидел там закрытые магазины, киоски и палатки . Через

большие окна двух продмагов какие-то люди вытаскивали ящики с товарами. А толпящиеся

неподалеку у подъезда жильцы не обращали на это никакого внимания.

— "Где же милиция?! — лихорадочно думал Виктор. — Где военные патрули?! Куда все

подевались?!

Его распирали гнев, обида и стыд за все, что он сегодня видел. Сжав кулаки, он побежал обратно

домой. Там ожидала мать, он должен был быть сейчас рядом с ней. Пробегая мимо домоуправления,

он увидел во дворе большой костер и дворника Ахмеда-голубятника, бросающего туда пухлые папки

с бумагами. Виктор приостановился и крикнул:

— Зачем жжешь, Ахмед?!

— Приказ выполняем! — крикнул в ответ дворник. — Все жгут! И милиция! И райсовет!

Он повернулся к Виктору и обнажил в смуглой насмешливой гримасе крупные неровные зубы:

— Все жгут и мы жжем, Витька Маркиз. Нам татарам один хрен...

Виктор хотел крикнуть в ответ что-то очень злое, обидное, оскорбительное. Но от волнения не

нашел слов. Сдерживая подступившие к горлу рыдания, он побежал к своему дому.

Анну Семеновну он увидел у ворот. Виду нее был строгий и решительный. Полную фигуру плотно

облегал туго перетянутый кожаным ремнем плащ, слегка надвинутый на висок синий берет

напоминал матросскую бескозырку.

Она протянула Виктору его пальто и кепку:

— Одевайся, сегодня холодно! Мы сейчас же пойдем к нам на завод. Никаких немцев на

Воробьевых горах нет и никогда не будет. Это — домыслы бабки Марьи. Идем!

Виктор с нескрываемым любопытством смотрел на мать, ее решительность придавала ему силы.

— Мам, ты — гигант! — попытался улыбнуться Виктор.

Она взяла его за руку:

— Пошли!

На Серпуховской площади стояло несколько пустых трамваев. Аптека на углу была на замке, возле

продуктового магазина бесплатно раздавали колбасу, консервы и что-то еще.

— Может и нам здесь отовариться, — неуверенно сказал Виктор, — ведь дома-то шаром покати...

— Не говори глупостей! — строго оборвала его Анна Семеновна, — это ведь, черт знает что.

Можно подумать, что кое-кто уже махнул на все рукой... Безобразие! Жалкие паникеры! — она

схватила Виктора за руку: — Мне противно видеть это зрелище! Пошли отсюда быстрее!

В последние дни и в это утро Виктора мучила мысль о том, почему молчит Сталин, почему он не

обращается к людям, не объяснит, что происходит и что нужно делать.

— Как ты думаешь, — обратился он к матери, еле поспевая за ней, — почему товарищ Сталин до

сих пор не выступает по радио? Ведь все это ждут?

— Не знаю, не знаю, — отрывисто, на ходу проговорила Анна Семеновна, ему видней, он ведь...

гений!

Виктор с нескрываемым удивлением взглянул на нее:

— Мам, ты что?!

Вместо ответа она еще крепче сжала его руку:

— А ты не задавай глупых вопросов! Прибавим лучше шагу!

* * *

В проходной завода они увидели толпу работниц, которые слушали военного, стоявшего на

подножке грузовика.

— Кто это? — спросил Виктору ближайшей женщины.

— Да это наш, — ответила она, — Степка Гущин. Токарем был, теперь артиллерийский старшина.

За снарядами к нам приезжает.

Старшина, потрясая сжатым кулаком, продолжал свою речь.

— Так что будьте спокойны и не психуйте! Фрицам Москву сроду не видать! Мало каши ели!

Ясно?!

— Люди говорят, что Гитлер нас окружил, — крикнула одна из женщин, — как быть-то?!

— Говорят, что кур доят! — крикнул старшина.

— А почему все бегут?! — спросила другая.

— Те бегуны, у кого штаны полны! — весело крикнул старшина, — баба с воза — кобыле легче!

— Ишь, какой герой нашелся! — зашумели женщины. — Ты, Степка, насчет нашего пола не

очень! — Лучше скажи, когда немца погоните?!

Старшина поднял руки, успокаивая женщин:

— Ладно, ладно! Я же в шутку про бабу. . Надо же понимать! Давайте за работу, бабоньки!