Наследник

щебетанье проснувшихся птиц, широкая, розовая полоса зари постепенно гасила, похожие на лунные

брызги, уже неяркие звезды.

Вдруг Виктор услышал крик женщины. Она звала на помощь. Он прислушался. Крик доносился из

двора одного из соседних домов. Виктор бросился на крик, вбежал во двор ив дальнем углу увидел

двух парней, которые пытались то ли ограбить, то ли изнасиловать отбивавшуюся от них женщину.

Через несколько секунд он с криком "Гады! Подлецы! — уже наносил им удары. Он бил их не целясь,

куда попало: в затылки, спины, лица... От неожиданности они растерялись. Но это длилось недолго. И

вот уже Виктор ощутил сильные удары в грудь, потом в лицо. Ближайший к нему парень дыхнул на

него винным перегаром:

— Ты что? Псих?! Житуха надоела?!

Виктор схватил его "за грудки и, задыхаясь от ярости, зашептал:

— Бандюга! Сволочь! Стрелять вас... гадов!

Почувствовав, что кто-то пришел на помощь, растерзанная женщина вскочила со скамейки и

вцепившись руками в волосы одного из парней, закричала:

— Фашисты! Насильники!

С того мгновенья, когда Виктор набросился на парней, прошло не более двух-трех минут, а на

крики женщины и Виктора уже распахивались многие окна, где-то хлопнула дверь, послышались

голоса людей.

— Копченый! — хрипло крикнул своему дружку парень, которого схватил Виктор.

— Шухер! Обрываемся! — и блеснув сумасшедшим взглядом на Виктора, опять дыхнул

перегаром:

— Пусти, псих! А нет — порешу! Гад буду — порешу!

Но Виктор только крепче стиснул пальцы на лацканах его пиджака:

— Нет, бандюга, не уйдешь!

Парень резко рванулся в сторону и, сильно ударив Виктора в грудь, вырвался из его рук. Но

Виктор опять настиг его у забора. В тот же миг он почувствовал, как в его бок вонзилось длинное

огненное жало... Хватаясь руками за шершавые, занозистые доски забора, Виктор, теряя сознание,

медленно сполз на землю. Что-то, плача, кричала истерзанная женщина, во дворе уже появились

жильцы дома и прохожие, на улице раздался милицейский свисток.

* * *

Врачи долго боролись за жизнь Виктора Дружинина. Первое время у него днем и ночью дежурили

Анна Семеновна и Маша. Но Маша всегда спешила уйти пораньше, чтобы не встретить мать Виктора.

Маша убедила себя в том, что не имеет права смотреть ей в глаза. Анна Семеновна, понимая в

глубине сердца состояние Маши, все же не могла понять, откуда у нее такая душевная черствость к

ней, его матери. "Ведь бывают же моменты в жизни, когда все остальное должно уйти на задний план,

— думала она, — ведь именно такой момент и настал сейчас". Анна Семеновна была уверена, что

встреча у больничной койки Виктора опять сблизит их и все будет по-прежнему. Но Маша

продолжала ее избегать. Несколько раз у койки Виктора дежурила Зоя Кузнецова. Однажды она

пришла к Маше и попросила:

— Разреши мне подежурить ночью у него. Рука у меня счастливая и глаз хороший. Разреши. А?

Маша устало проговорила:

— Подежурь, Зойка. Сил моих больше нет. . Измоталась... Кстати, он о тебе спрашивал, где,

говорил, Кузнечик? Почему не прилетает?

После первого своего дежурства у койки Виктора Зоя стала регулярно подменять на дежурствах

Анну Семеновну и Машу. Однажды ночью Виктор открыл глаза и увидел ее.

— Это ты?! — слабо улыбнулся Виктор.

— Я, — кивнула она, сдерживая слезы.

Виктор протянул из-под одеяла руку и тихонько пожал пальцы Зои. Она незаметно смахнула слезу.

— Приходи...

— Приду, — сказала она и быстро проговорила: — Много раз еще приду. Пока не встанешь...

Виктора Дружинина выписали из больницы через два месяца.

* * *

Маша давно скрытно от всех вынашивала свою мечту. Она твердо решила уехать из Москвы

вместе со своим рыжим Витькой. Она панически боялась даже представить себе, что он когда-нибудь

узнает правду о своем рождении. А узнать он мог и от соседей, и от знакомых. Такое скрыть, живя в

этом доме, было невозможно. Но уехать сразу после Победы ей помешало трагическое происшествие

с Виктором. Маша считала невозможным уехать, пока он не встанет на ноги, хотя договор о работе

медсестрой на одной из строек Южного Урала уже лежал в ее сумочке. Спустя несколько дней после

возвращения Виктора из больницы, она с небольшим чемоданчиком и с маленьким Витькой однажды

ночью тихо ушла из дома. Только сунула под дверь Зойке конверт с коротким письмом, которое та

случайно обнаружила спустя сутки. В письмеце говорилось, что свою квартиру она забронировала, а

о том, куда уехала сообщит потом. Прочитав это письмо, Зойка сразу же позвонила Виктору. — Как

уехала?! Куда?! — не понял он. — Не знаю, — сквозь слезы, растерянно, говорила Зойка. — Ничего

не знаю. Голова идет кругом.

* * *

На следующий день, возвращаясь вечером с работы, Виктор зашел к Зое. Несмотря на то, что он

решил порвать всякие отношения с Машей, ему не давал покоя ее неожиданный поступок. "Ну

решила, допустим, со мной все покончить, — с обидой, в которой самолюбиво не хотел признаваться