Наследник

Моё понимание того, что что-то идёт не совсем так, как могли себе позволить другие, пришло совсем не сразу. Одна из наших гувернанток, которая в последующем была вынуждена нас покинуть, как-то раз сказала, что на самом деле всё совсем не так, как нас учат. Что мы должны следовать этому, но не до головокружения. Мне было двенадцать, и я запомнила. А как не запомнить то, что идёт в разрез с тем чему тебя обучают практически с рождения.

Конечно же, всем девочкам с раннего возраста прививают покорность супругу, рассудительность и этикет. Мы обязаны смиренно принимать и гнев, и милость супруга, уметь поддержать любую беседу и рожать мужу наследников. Именно наследников, девочки в почёте только у королевских особ, так Повелитель укрепляет свою власть, объединяя в семьи и ещё больше влияя на ход вещей. Естественно, это я тоже поняла далеко не сразу. Только тогда, когда столкнулась с этим фактом напрямую. Но сейчас, идя по лугу, я об этом не догадывалась, я верила в другие идеалы: в те, что мне привили.

Но вместе с тем, внутри меня рос бунт, практически неосознанно, но я сопротивлялась тому, чему с пелёнок нам старались донести как данность.

Я хочу иного, я хочу любви, той, которая в книгах. Трепета, нежности, разговоров на ночь, одну спальню на двоих. Хотя о спальне мне ещё рано думать, и право слово, стыдно…

– Женщина не должна гореть в огне неподобающей страсти, она должна быть благочестива и сдержана.

– Совсем?

Преподавательница смеривает меня взглядом, после которого я краснею гораздо сильнее, чем от самого вопроса.

– Будьте так добры, повторите то, что я только что вам зачитала…

Тогда я не услышала ответ. Неожиданно вспыхнувший интерес к данной стороне медали подвигнул меня на поиск информации из других источников.

Если отец узнает, какие книги были в моих руках, то оторвёт руки моей служанке. Считается, что подобная литература лишена морали и пагубно влияет на неокрепшие женские умы. Их в тайне читают замужние дамы – это тоже узнано мною от слуг.

Никогда не была строптивой, никогда не противилась преподаваемому нам материалу, просто внутри меня всё больше и толще росла стена. В своей голове, наедине с самой собой я была иной. Но эта иная я была никому не знакомой.

Чем старше я становилась, тем сильнее ощущалось давление навязанной природы и тем сложнее не выдать своего истинного отношения к «замужеству» или в принципе поведению дамы в обществе. Всё будто бы смешалось. Наставления, явь, мысли. Один большой клубок мыслей, которые я всё никак не могла разобрать по полкам. И между тем шло время, я становилась старше, и вместо интереса возник страх перед неизвестным.

Каждый день я ждала, что вот сегодня отец скажет мне это… вот сегодня утром или за обедом, а может быть на ночь?

И я не хотела слышать этих слов! Что-то внутри меня кричало не своим голосом о том, что я не хочу! Не хочу выходить замуж за того человека, о котором буду знать только то, что он маг и у него высокое положение.

Хотя…

Утрирую. Нас познакомят, отпустят на прогулку по парку в сопровождении ещё нескольких моих компаньонок или, возможно, сестёр. Он расскажет что-то о себе, я о себе… Будущий муж преподнесёт мне подарок, восхититься моей красотой, заверит в том, что сможет обеспечить мне и нашими будущим детям должную жизнь. Комплименты, подарки, внимание – всё это этикет – это он его обяжет, как и меня. Улыбнуться после, восхититься его подарку.

В мыслях страшно представить тот момент, когда мы останемся одни, без многочисленной вереницы гостей. Я и совершенно чужой для меня человек, от которого будет зависеть вся моя жизнь.

Это произойдёт совсем скоро, ибо я уже больше полутора лет считаюсь готовой к замужеству. И сейчас, каждый день подобен каторге, где палачи – это неизвестность и ожидание.

Отец говорит, что мой муж будет способен обо мне позаботиться, что он выберет лучшего, что мне совершенно незачем так переживать. И я улыбалась и говорила, что гораздо больше переживаю за новые отряды, отправляемые нашим императором, нежели за это… А отец делал вид, что верил, но каждый раз подмечал то, как я вздрагивала при упоминании о грядущем.

Мысль о замужестве как таковом, меня никогда не пугала, ведь я должна подчиниться силе и воле отца. Отец нас любит, и его выбору я доверяю больше, чем своему собственному, но тут дело в ином. Подпустить к себе чужого человека, назвав его своим; чувствую, что не готова к этому. И если бы только это! Меня пугает ряд вещей, связанных с браком – они пугают всех, но мне кажется, что меня больше остальных.

Не могу, не имею права осуждать решения отца, мы – женщины, и наш удел -подчиняться, беречь своё тело и душу до замужества, быть верной, быть честной со своим супругом, питать недостающую ему энергию.