Наследник

Усевшись на татарский манер прямо на голый пол Комнаты, ее хозяин медленно прикрыл глаза. Чуть сдавило виски, затрепыхалось испуганной пташкой сердечко, а потом накатила приятная истома, похожая на ту, когда она возилась с длинными тяжелыми прядями своего соколика - только в этот раз она была заметно сильнее. Выпав из реальности, Авдотья смаковала это ощущение как драгоценное вино, пила и не могла напиться... Пока до нее как-то разом не дошло, что она уже довольно продолжительное время сидит с глупой улыбкой на устах - а юный господин наполняет светлицу ровным шорохом и скрипом пера, довольно уверенно что-то выводя на иссиня-белом пергаменте. Правда, сам он при этом выглядел немного непривычно: лицо странным образом расслаблено, глаза словно бы и не живые, а движения слишком уж уверенные и четкие. Будто и не рисует он, а обводит уже кем-то нарисованное!.. Тихонечко привстав для лучшего обзора, верховая челядинка кинула любопытствующий взгляд на стол, увидев занятный узор из синих ветвистых линий разной ширины, алые кружочки с мелкими надписями вокруг, обильные зеленые штрихи и редкие непонятные значки бурого цвета. Спохватившись, перевела взор на кубок, тут же заполошенно подхватившись с места, осторожно долила из кувшина сбитня, утерла небольшую лужицу, да так и осталась стоять, наблюдая, как на пустом месте Димитрий Иванович выводит крупные (по сравнению с остальными) буквы, постепенно складывающиеся в очень даже понятную надпись:

"Варяжское море".

А через несколько минут на выделанной телячьей шкуре появились еще две надписи:

"Хвалынское море" и "Русское море".

Прикрыв для пущей верности ладонью рот, и примерившись (не помешает ли?), Авдотья подшагнула поближе, пытаясь прочитать меленькую-меленькую надпись под одним из самых крупных кружочков:

"Москва".

Чуть передвинула взгляд, изо всех сил вглядываясь, и успешно сложила из отдельных буквиц новое слово-надпись:

"Спасо-Прилуцкий монастырь".

Множество точек-городов, синие нитки рек, мелкие пятнышки озер, зелень лесов - целый мир, с необычайной точностью и красотой проявляющийся на обычном куске пергамента. Понимание того, что происходит прямо на ее глазах, разом переполнило Авдотью гордостью, страхом и благоговением. Ведь с таких горних высей могут глядеть на землю тварную лишь ангелы Господни и сам Вседержитель...