Наследник

То ли мгновение, то ли тысячелетие, и Михаил обнаружил себя снова стоящим на примятой траве. Напротив застыл с широко распахнутыми глазами Гши. Человек не стесняясь плакал. И впервые в жизни видел невероятное зрелище – слезы на глазах крэнхи. Воина! Но сейчас они понимали друг друга так ясно, что все остальное перестало иметь значение, они стали чем-то большим, чем были раньше, и то, что в прошлом казалось важным, перестало являться таковым. Кроме чести, разумеется. Кроме веры и души.

Айзат с Лху выглядели не менее потрясенными, чем их командиры, они неверяще смотрели то друг на друга, то на мир вокруг. Никто не знал, что прошел другой, ведь у каждого свой ад и рай, но все четверо сильно изменились, испытав очень много. И для каждого, наверное, прошло много лет. Они сделали для себя множество выводов, но при этом четко осознавали, что не видевшие такого их просто не поймут.

– Жестоко… – прошептал Михаил.

– Испытание, – не согласился Гши. – Не прошедшие его недостойны. И это правильно.

– Правильно, – в тон ему отозвался Лху.

– Да, правильно, – поддержал Айзат. – Но все равно жестоко.

Им было не по себе – и людям, и крэнхи. Слишком тяжелый выбор пришлось делать, и не раз. Наверное, если бы хоть один выбрал не то, пошел против чести, то он бы не вышел. Почему-то в этом они были уверены.

Некоторое время постояв, чтобы избавиться от наваждения, все четверо двинулись дальше по направлению к центральному кубу комплекса, след от которого был четко виден на траве. Пережитое потрясение еще долго не отпустит, это понимали все, но говорить об этом не хотели – слишком личное. Все это нужно было еще осознать.

Четверо разумных шагали в ряд, и казалось, что они рассекают собой некую невидимую грань, сдвигающуюся в небытие, в никуда. И их шаги смещали саму реальность, меняли ее, направляли туда, куда она в ином случае никогда не свернула бы. Изменялись судьбы сотен миллиардов людей и крэнхи, но четверо еще не знали о том, к чему приведет их путь. А откуда-то издалека на них смотрели мудрые, усталые глаза тех, кто давно перешел грань, и сейчас вел к ней молодые народы.

Дойдя до границы куба два человека и два крэнхи не стали останавливаться, они дружно шагнули и ступили на примятую траву. Они готовились, что снова начнется нечто невероятное, и оказались правы. Пространство и время свернулись в безумный клубок, и все четверо оказались стоящими на спутавшихся в нечто непредставимое узких дорожках, пересекающихся под самыми невероятными углами. Трехмерный зеркальный лабиринт, отражающийся в бесконечность.

Михаил потерял из виду остальных, но не беспокоился об этом, уже поняв, что испытания Лонхайт индивидуальны. Сейчас он пытался понять, что требуется сделать. Капитан внимательно осматривал лабиринт, но кроме пересекающихся зеркальных дорожек ничего не видел. Тогда он попытался абстрагироваться от того, что видно невооруженным глазом, и заглянуть глубже. Что-то этот узор из дорожек Михаилу напоминал, но что?

Молодой человек принялся лихорадочно размышлять и вспоминать. И наконец понял – черт возьми, да это же звездная карта шестьдесят четвертого пограничного сектора! Только с добавлением неких неизвестных объектов. И странные связи между планетами, причем, только населенными. Они были собраны в шестиугольники, иногда пересекающиеся, иногда нет. Между этими шестиугольниками тянулись более толстые дорожки, изредка сходящиеся в узел. Картина была настолько сложной, что у Михаила заболела голова.

Что это может быть? Что это значит? А значит, и что-то очень важное, как бы здесь в схематическом виде не была выдана основополагающая концепция мироздания, осознанная Лонхайт, но не людьми и крэнхи. Эта догадка заставила Михаила похолодеть – если он прав, если сумеет понять, что видит, то все развитие цивилизации пойдет иным путем, чем до сих пор.

Откуда пришло это понимание Михаил не знал, но ощущал, что все верно, что он не ошибается. А раз так, то он не имеет права на ошибку. Никогда до сих пор ответственность за всю Землю и не только не ложилась на его плечи. Сейчас – легла. И он обязан справиться, обязан понять. Но как понять, если для этого просто не хватает знаний?..

Словно в ответ его мыслям некоторые дорожки окрасились в красный цвет, словно кто-то проложил маршрут между звездами. И начинался этот маршрут за границами сектора. Вот только двигаться по нему было бы крайне неудобно, слишком ломаный, несколько раз пересекает сам себя, одна звезда отстоит от другой очень далеко, другие совсем рядом. Непонятно, что за навигатор мог выдумать такую чушь! Хотя, если предположить, что маршрут предназначен для кораблей, передвигающихся не через гиперпространство по прямой, а каким-то иным способом, то все становится на свои места.

Действительно, ведь «комплекс», стартовав, не ушел в гипер, а размазался в двухмерную тень. А если предположить, что он способен мгновенно переместиться в другую точку пространства? Но при том строго определенную. И сейчас Михаил видит перед собой схему его возможных перемещений…