Наследник Афродиты

Мой несколько вызывающий ответ был принят Виктором, как нежелание говорить на болезненные темы. В действительности, так оно и было. Я вообще не очень люблю распространяться о том, во сколько родила, от кого, при каких обстоятельствах. Наверное, до сих пор ещё не успокоилась. До последнего времени вздрагивала, при упоминании о Беспечном, а возможно, где-то в глубине души ещё хранила к нему свою тайную симпатию. Но признаваться в этом было позорно. Я и не признавалась.

– Майя, – любезно улыбнулся Виктор. – Вы не возражаете, если я отвезу вас с Глебом домой?

– Вы нас выпроваживаете! – возмутилась я. – Между прочим, я в гостях у лучшей подруги и…

– Нет-нет, – испуганно замахал руками Виктор. – Я имею в виду потом, когда вы соберётесь уходить. Зачем вам толкаться в транспорте, если у меня есть машина под рукой?

Ну, всё понятно – клеится. «Дайте я вас провожу, дайте я зайду к вам на чашечку кофе, дайте я поцелую вас на прощанье… Ах, уже утро?» Все мужики одинаковые, никакой индивидуальности. Один сплошной плагиат. Впрочем, идея отвезти нас с сыном домой мне понравилась, хотя я всё равно не удержалась и возразила:

– Как это вы собираетесь нас везти? По-моему, у нас не полагается садиться за руль в пьяном виде.

Опять съязвила, да ещё таким гаденьким голоском. Однако моя ирония автомеханика с толку не сбила.

– Во-первых, – терпеливо объяснил он, – я совершенно трезв. А во-вторых, я могу вести автомобиль в любом виде, даже со связанными руками и закрытыми глазами.

– Какая самоуверенность, – одними губами сказала я, глядя в сторону.

Впрочем, Виктор мою реплику услышал и тактично возразил:

– Это не самоуверенность. Я за рулём с десяти лет. Машины для меня – это не только приятное времяпровождение, но ещё и работа, так что можете мне довериться.

Он докурил, щелчком выбросил окурок на улицу, и мы вернулись в комнату. Светка и Игорь о чем-то возбуждённо шептались, однако, когда мы зашли, они резко замолчали и натянули на лица нелепые улыбки. Всё ясно: шептались о нас. Антонова, по всей видимости, уже готовила мне свадебное платье, а Игорь, как всегда, со всем соглашался. Думаю, ему было абсолютно всё равно, что там у нас с Виктором происходит. Однако он не мог оставаться в стороне: Антонова ему этого не простила бы.

Из соседней комнаты доносились неясные звуки, среди которых отчётливо доминировал голосок моего сына. Отлично, значит, он уже наелся, заскучал и теперь бороздит просторы бескрайних компьютерных возможностей.

Пока мой сын развлекался в соседней комнате, наша благополучная четвёрка успела «уговорить» бутылку вина и перейти к кое-чему покрепче. Признаюсь честно, водку терпеть не могу и до сих пор не знаю, зачем стерпела её тогда. Видимо, о чём-то задумалась и нечаянно пропустила пару рюмок.

Помню потом Антонова начала рассказывать анекдоты. Все бессовестно ржали, а я – громче всех. Потом Игорёк включил музыку, мы начали плясать. Антонова чуть не сшибла стол. Гордо размахивая в танце своими волосами, нечаянно стряхнула салат на ковёр. Кажется, никто не обратил на это внимания. Забыв о приличиях, Антонова принялась дымить в комнате, хотя если бы это сделал кто-нибудь другой, пусть даже её муж, она непременно устроила бы скандал. А тут ещё Игорёк выудил откуда-то ещё одну бутылку водки. А дальше… пустота.

III

Я открыла глаза и посмотрела в потолок. Любимый и родной потолок собственной квартиры. Я хотела пошевелиться, но сильная боль моментально пронзила моё тело. В голове били куранты, а во рту, казалось, стоит мусорное ведро. Полное, до самых краёв, с дохлым хомячком на дне.

С неимоверными усилиями я отодрала голову от подушки, кое-как повернула её и… завизжала. Рядом со мной на диване лежало тело. Большое, солидное двухметровое тело со стриженой макушкой и однодневной щетиной. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это Виктор. Я перекрестилась, перелезла через него и направилась в ванну, размышляя на ходу, что он делает в моей квартире, лёжа вместе со мной на диване.

Я умылась, вычистила мусорку изо рта и отправилась делать кофе. На мягком кухонном уголке сладко спал Глеб. Я поставила на огонь чайник, села рядом с сыном и серьёзно задумалась.

Я совершенно не могла припомнить, как попала домой. Наверное, отвёз Виктор. Хотя, если верить последним воспоминаниям вчерашнего дня, то назюзюкался он – будь здоров. Я подошла к окну, выглянула во двор и, увидев возле подъезда незнакомую машину, решила: нет, всё-таки Виктор.

Я выключила чайник, насыпала в кружку быстрорастворимый кофе и залила его водой.

А что это, интересно, Виктор делал на моём диване? Неужели мы с ним!.. А как же Глеб? Не могу поверить, что он всё видел! А как тут не видеть! Квартира маленькая, тут плюнуть негде, не то, что спрятаться. Даже если не захочешь, всё равно увидишь. А сын у меня любопытный.

Я посмотрела на часы и опять завизжала. Четверть десятого! Я же опоздала на работу! Ну, Антонова, ну, удружила. Теперь с этими её пьянками меня и из столовки вышвырнут.