Наследник Алвисида (Книга 2)

- Сэр Ансеис, - остановил его Радхаур.

- Да?

- Извините, но сами-то как вы попали в волшебный коридор?

Радхаур вертел в руках неожиданно возвращенную драгоценную реликвию.

- Опыт и знание позволили мне открыть тайну, - усмехнулся Хамрай. - Вряд ли еще кто сможет разгадать эту загадку. Ты единственный владелец коридора. Прощай.

- До свидания, - вновь упрямо повторил Радхаур.

"Да, любовь - удивительная, прекрасная, жуткая штука, если заставляет такого человека идти на смерть," - думал юноша.

Что он, Радхаур, знает о любви?! Ничего!

Он посмотрел на спящую Марьян и его неожиданно охватил странный, сладкий порыв нежности к той, кого он из уродины силой мгновенной, минутной любви превратил в ослепительную красавицу.

Что же творит любовь пожирающая, страстная, всеобъемлющая?! И как возвысится до нее?!

Глава восемнадцатая. АННАУРА

"Любовь, любовь - гласит преданье

Союз души с душой родной

Их съединенье, сочетанье,

И роковое их слиянье,

И... поединок роковой..."

Ф.И.Тютчев

Ужин принесли в графскую спальню. Для них двоих.

Аннаура с удивлением озиралась, войдя в просторную комнату горело множество свечей, столь много, сколько она и не видела никогда сразу, больше сотни. Свечи были везде: на стенах, на подоконнике, две высокие и очень толстые, стояли в бронзовых подсвечниках у изголовья постели. И еще ее поразили два обнаженных меча, лежавших на придвинутых по обе стороны к кровати сундуках.

- А это зачем? - удивленно спросила Аннаура.

Она волновалась, словно девушка в первую брачную ночь.

- Это старинный обычай моей родины, - пояснил Хамрай. Ритуал. Я чту древние законы.

Это объяснение вполне удовлетворило ее. Аннаура в сладком ожидании села в кресло перед изящным круглым столом, заставленным закусками.

Они не торопились.

Хамрай не стал говорить ей о истинном предназначении мечей сама скоро узнает. Он не желал, чтобы вместе с ним погибла она, вызвавшая столь бурную и гибельную любовь. Он долго терзался - может открыться ей? Но не мог предсказать ее реакцию. Аннаура наверняка подумала бы, что он лжет, чтобы избежать ее.

Магия бессильна пред любовью!

Шесть его личных телохранителей стояли у дверей с обнаженными клинками, получив строжайший наказ: врываться в спальню едва услышат женский крик и спасать Аннауру.

Хамрай посмотрел на сияющую предвкушением блаженства женщину в парадном белом платье и со столь гармонирующим с ее глазами изумрудным ожерельем на тонкой пленительной белой шее, улыбнулся ей и послал в нее магический заряд: кричать, хватать меч и рубить изо всех сил, спасая жизнь, лишь только почувствует что-то неладное.

Она ничего не заметила, она не предчувствовала опасности, она ждала восхитительной незабываемой ночи любви с необыкновенным удивительным мужчиной.

Они не торопились.

Пили вино, вспоминали турнир и события в королевском дворце в Камелоте.

Хамрая приводил в трепет сам голос ее, пьянил аромат волос, слепила белизна шеи и открытых плеч. Хотелось погрузиться в ее пышные волосы и умереть от счастья.

Что ж, осталось недолго. В смысле - умереть.

Хамрай не жалел ни о чем, в этой жизни у него оставалось только одно - Аннаура, его первая и последняя ЛЮБОВЬ, и он желал только перед смертью урвать счастья как можно больше.

Они не торопились.

Пили сладкое вино и смотрели друг другу в глаза, говорящие больше любых слов.

Она оказалась сидящей у него на коленях. Он обнимал ее, непроизвольно охватив ладонью обжигающую сквозь ткань женскую грудь и замирал от неизведанных дотоле ощущений.

Поистине незнакомых Хамраю ощущений - те немногие женщины и Моонлав в том числе... С ними все было не так, проще, прозаичней... И очень, очень давно.

Они не торопились.

Он медленно освобождал ее из плена платья, стоя перед ней на коленях, словно пред богиней красоты, она смущенно улыбалась и гладила его черные жесткие непокорные волосы.

Было светло. Непереносимо светло, но Хамрай хотел видеть то, ради чего покинет мир.

Он видел и восхищался - она стоит того, чтобы ради нее прожить жизнь и умереть.

Он так нежно касался ее, так горячо целовал ее ноги, бедра, живот, он так восхищался ею, столько мужской силы чувствовалось в его движениях, что Аннаура почувствовала как она теряет ощущение реальности.

И для нее начинающееся действо было необыкновенном - она, считавшая, что познала искусство любви досконально, вдруг поняла, что этот удивительный рыцарь открывает ей любовь словно заново, словно не было никогда у нее близости с мужчинами. И действительно так оно и есть - все предыдущие были красивы, сильны и хороши, но они не такие... Она почувствовала, что эта ночь станет для нее Откровением. Откровением любви.

Она целиком отдалась пьянящей волне чувств, успев прошептать лишь:

- Как долго я ждала!

Все невысказанные, даже неосмысленные, никогда не облекаемые в слова, мечтания и ожидания воплотились в этой фразе.

Он не закрыл глаза - он смотрел, смотрел жадно на ее дрожащие ресницы и разметавшие по подушке волосы, он наклонил голову и целовал, целовал, целовал ее подбородок, шею, груди, обладая ею и обладая всем миром сразу.