Наследник Барбароссы (СИ)

— Уважаемый Саид-бей, насколько мне удалось выяснить, ситуация сейчас прямо противоположная той, в которой Вы пытаетесь меня убедить. Торговля в Алжире наоборот возросла и сюда хлынули купцы из Европы. Поэтому если Вас мой товар не интересует, то я легко продам его гяурам.

— Но как Вы можете так говорить, Хасан-бей?! Гяуры Вас обязательно обманут!

— Во-первых, как они меня обманут, если мы договоримся об оптовой цене на всю партию груза? А взять товар и не заплатить — такое даже у гяуров не принято. Тем более в порту, где всем распоряжаются тринидадцы, которые таких вещей не понимают. Кроме этого, меня вполне устроит расчет не в звонкой монете, а товарами из Испании и Русской Америки, на которые здесь очень большой спрос. И в связи с недавними событиями эти товары потекли в Алжир рекой, поэтому цены на них в самом Алжире резко упали. Во-вторых, я знаю цены на с в о й товар в Алжире, поэтому обмануть меня не получится. Ну а в третьих, Вам-то какое дело, что меня попытаются обмануть? Я Вам сразу сказал "нет", а Вы вместо того, чтобы попытаться договориться о приемлемой для нас обоих цене, только и делаете, что пытаетесь убедить меня торговать себе в убыток. Саид-бей, если Вам больше нечего мне предложить, то не тратьте свое и мое время.

— Хм-м… Вы говорите, что согласны взять всю сумму товаром из Испании и Русской Америки?

— Да. Но только теми товарами, что мне нужны. И по справедливым ценам, которые сейчас действуют в Алжире. Не волнуйтесь, я их знаю.

— Хасан-бей, пожалуй, я смогу Вам помочь. Если Вас интересует товар из Испании и Русской Америки, то мы можем договориться…

Договорились, хоть и после долгого торга. Поняв, что обмануть молодого, да раннего османа не получится, Саид повел деловой разговор. В конечном счете ударили по рукам и алжирский купец отправился восвояси, чтобы распорядиться о доставке товара. "Аль Ясат" вскоре стала к причалу и началась выгрузка.

День уже клонился к вечеру и Иван видя, что процесс торговли налажен и его присутствие на борту пока не требуется, решил снова сделать вылазку в город, но уже в другом обличье. Заодно и Давута подстраховать. А то, как бы он с непривычки дров не наломал. Несмотря на хорошую подготовку, изображать европейца в деле молодому янычару еще не приходилось. Вот и пусть привыкает под его руководством. А то неизвестно, что начальству в голову взбредет в очередной раз.

Давут уже был готов к очередным подвигам во славу повелителя правоверных, и едва услышал идею выбраться в город, сразу же согласился. Но Иван поставил категорическое условие.

— Давут, слушаться меня во всем. Выходим на берег в арабской одежде. Переоденемся в укромном месте. Там же и арабские тряпки спрячем, чтобы не таскаться с ними по городу. Говорить только по-французски. Я уже здесь известен, как Анри де Монтеспан. Ну а ты у нас будешь, к примеру, Антуан де Бюсси. Обедневшая ветвь знатного дворянского рода, как и наши сестрички. В случае обращения старших по положению гяуров проявляй учтивость. Не пытайся изображать из себя знатного и богатого дворянина — не поверят. Таких здесь нет. Здесь собрались одни нищие и наглые авантюристы, которые отправились в Магриб как раз ради денег.

— Это понятно, Хасан… Пардон, Анри! А кого мы в таком случае будем изображать? Простых матросов?

— Нет. Я — помощник суперкарго, представитель торгового дома в Марселе, который направлен сопровождать груз в Алжир. Ты — из охраны, обеспечивашь мою безопасность. Поэтому деньги у нас имеются. Оденемся соответсвенно нашему статусу. Ни в какие свары не влезаем, пьяных дебошей не устраиваем, ведем себя чинно и благородно, как и положено благородным французским шевалье. Если к нам прицепятся какие-нибудь пьяные недоумки, желающие показать свою значимость, не вмешивайся. Нагайка у меня всегда с собой. Если прицепится местная шпана — то же самое. Не нужно оставлять здесь лишние трупы. Если нарвемся на тринидадский патруль, и у него возникнут к нам вопросы, ничего не предпринимай и молчи. Говорить буду я.

— Думаешь, поверят?

— Не волуйся. М н е поверят.

— Извини, не подумал… Так это что же получается? Если мы выходим в город, как французы, то нам и по стаканчику не грех пропустить?!

— Вот именно, месье де Бюсси! Какой же француз откажется от стаканчика-другого благородного бургундского?! Тем более, за казенный счет!