Наследник Барбароссы (СИ)

Оставив янычара в раздумьях о последствиях своей не вовремя проявленной инициативы, Иван, по возвращению на "Кирлангич", занялся приведением в порядок своего штурманского хозяйства. Навигаторы из обоих помощников-французов оказались никакие. Об этом в сердцах высказался капитан Мурат, поэтому очень обрадовался возвращению Ивана. И вот теперь, обложившись картами и лоциями, Иван изображал бурную деятельность, чтобы было поменьше желающих привлечь его к разработке авантюры по захвату крепости Саиф-Альнаби.

Но оказалось, что он недооценил Давута. И вскоре вынужден был признать, что молодой янычарский офицер способен мыслить нестандартно. Поэтому придется ему помогать, иначе отказ будет выглядеть, как явный саботаж. Причем помогать всерьез. Взвесив все за и против, Иван решил рискнуть. Уж очень заманчивые перспективы вырисовываются. А если Давут станет что-то подозревать и копать под него… Увы, на все воля Аллаха… Другой вопрос, согласится ли адмирал на эту авантюру. Ибо иначе, чем авантюрой то, что они задумали, не назвать. Да и тринидадцы что-то не появляются, хотя говорили, что наведут порядок в Беджайе. Видно, отслеживают ситуацию, и уже знают о бое в Тунисском заливе. А также о том, что эскадра Кемаля-паши стоит в Беджайе и загнала здесь под лавку всех любителей пограбить. Возможно, решили пока не вмешиваться и посмотреть, что будет дальше. Ну и ладо! А пока можно и отдохнуть, изображая старательное несение службы.

Однако, надеждам Ивана на более-менее продолжительный отдых после возвращения из Туниса не суждено было сбыться. Через пять дней в Беджайю пришла быстроходная шебека "Айя" со срочным сообщением из Истанбула — австрийские войска начали военные действия. Император Леопольд I не стал более ждать, решив воспользоваться благоприятной обстановкой, чтобы раз и навсегда решить вопрос со своим проблемным соседом.

Вызов к адмиралу не стал неожиданностью. И Иван и Давут понимали, что в Истанбуле сейчас потребуют конкретных действий, направленных на достижение победы. То, что это гораздо проще приказать, чем сделать, султана и его ближайшее окружение не волнует.

На борту "Перваз Бахри" чувствовалось напряжение. Все уже знали плохие новости. Корабль совсем недавно привели в порядок после боя, едва не ставшего для него последним, и что будет дальше, никто не знает. С т а к и м противником османский флот еще не сталкивался. Адмирал пока что проводил военный совет с капитанами кораблей, поэтому разведчикам пришлось подождать. Наконец, когда совет закончился, командующий принял обоих. По внешнему виду Кемаля-паши было ясно, что он очень недоволен. Скорее всего, в Истанбуле требуют преподнести повелителю правоверных скорую и блистательную победу на море, ничуть не считаясь с реальностью. Так оно и оказалось. Адмирал устало глянул на вошедших и ответив на приветствие, махнул рукой, предлагая сесть. Спесивым чванством, свойственным многим османским вельможам по отношению к своим подчиненным, Кемаль-паша не страдал.

— Садитесь. Уже все знаете?

— Только то, что австрийцы напали на нас, досточтимый Кемаль-паша.

— Напали. И дела у нас идут не очень хорошо. Во всяком случае, так было, когда "Айя" выходила из Истанбула с донесением. Что произошло после этого, лишь Аллах ведает. Но это не все. Венеция ведет себя так, что может вмешаться в эту войну на стороне Вены. А может быть уже вмешалась. Что скажете?

— Это плохо. У Венеции сильный флот. А если еще и Генуя вмешается, то будет еще хуже.

— Генуя, насколько мне известно, не хочет влезать в эту авантюру. Франция тоже. Во всяком случае, не собирается выступать открыто, хотя пакостить из-за угла может. Как здесь, в Магрибе. Король Солнце и не прочь был бы разобраться со своим извечным противником из дома Габсбургов, но сейчас Франция не готова к большой войне, поэтому постарается решать свои австрийские проблемы нашими руками. Про Испанию и речи нет — она все делает по указке тринидадцев. Вот как сами тринидадцы отнесутся к этому, пока неясно. На Алжир они свою загребущую лапу уже наложили…

— Разрешите высказать свое мнение, досточтимый Кемаль-паша?

— Говори, Хасан. Я вас для этого и вызвал. По крайней мере, вы двое говорите гораздо более разумные вещи, чем некоторые.

— Мы можем попытаться сделать тринидадцев и испанцев если не своими союзниками, то хотя бы добиться их нейтралитета в этой войне. Захват тринидадцами Алжира — реакция на непрекращающиеся действия алжирских пиратов, очень мешающих их морской торговле. То же самое касается Туниса и Триполитании. Мы, как это ни прискорбно осознавать, не можем должным образом контролировать наши владения на территории Магриба. Если бы нам удалось полностью искоренить пиратство в этих краях, то у тринидадцев не было бы веской причины захватывать Тунис и Триполитанию. Во всяком случае, в ближайшем будущем. Ведь это дело очень хлопотное и затратное. Придется постоянно держать здесь большое количество войск, чтобы пресечь любые попытки бунта со стороны местных беев, привыкших жить разбоем. Небольшие гарнизоны не справятся с такой задачей.