Наследник Барбароссы

– Подбрось еще одну идею адмиралу. Во дворце в покоях Али-бея, скорее всего, есть разного рода тайники, которые наши могут просто не обнаружить, поскольку будут хватать то, что лежит на виду. А в тайниках может быть много интересного. Как ценности, так и разные бумаги, которые Али-бей не успел уничтожить. Ибо ему было не до бумаг. Тайники обязательно должны быть также и на женской половине дворца, но там мы вряд ли найдем какие-то бумаги. А вот разные бабские побрякушки найти вполне можем, причем в большом количестве. Добровольно жены и наложницы Али-бея ничего не отдадут и будут призывать в свидетели Аллаха, что у них ничего нет. Если, конечно, Али-бей не прирезал их всех, чтобы не попали в чужие руки. Но если они уцелели, то я с ними поговорю и уговорю с нами поделиться, поверь на слово. Кроме этого, какие-то слуги тоже должны остаться во дворце. Не могли сбежать все. С ними тоже поговорю. Дальше соображаешь?

– Соображаю. Кто среди нас главный мастер по тайникам? Пальцем показывать будем?

– Не надо. Я и так это знаю. Нам главное получить официальное разрешение начальства на поиски внутри дворца, чтобы никто не мешал и не задавал глупых вопросов. Разведка мы, в конце концов, или кто?

– Понял, Хасан! Постараюсь заинтересовать адмирала. Но с тайниками во дворце ты здорово придумал! Глядишь, чего и найдем!

– Только не говори об этом адмиралу раньше, чем он отклонит твое предложение об охоте на «жирных бегунков». Иначе, услышит про бумаги в тайниках, и не видать нам свободной охоты. Будем там искать сами не знаем что…

За разговором Иван не забывал поглядывать по сторонам и замечать любые мелочи. «Кирлангич» шла по Тунисскому озеру в сторону порта, полному мелких судов. Все причалы были заняты. Вскоре он увидел и свою «Аль Ясат», стоявшую на том же месте, что и раньше. Никаких повреждений заметно не было, и у Ивана стал потихоньку вызревать план, как использовать трофейную шебеку в дальнейшем. Хорошо, если Кемаль-паша сам заинтересуется этой идеей и не придется его «убеждать».

Впереди приближались корабли эскадры, стоявшие на якорях, и «Кирлангич» сразу направилась к флагману «Перваз Бахри». По мере приближения удалось получше рассмотреть полученные повреждения от огня береговых батарей Туниса, но не критичные. Кое-где был порван такелаж, поломан рангоут и разбит фальшборт, но в остальном корабль не пострадал. Другие два линейных корабля пострадали еще меньше. Очевидно, тунисские канониры сосредоточили основной огонь на флагмане, стараясь выбить его в первую очередь. По остальным кораблям стреляли мало. А потом им стало уже не до стрельбы. На фрегатах вообще не было заметно никаких повреждений. Здесь же стояли и трофейные галеры. Глядя на них, у Ивана возникла еще одна мысль, которую следует подбросить командующему. Будет хороший предлог нанести визит тринидадцам в Алжире. Ведь если гребцам-невольникам пообещали свободу после боя в обмен на помощь в бою, то можно доставить бывших рабов в Алжир самим! И передать с рук на руки тринидадцам. Как говорится, явить жест доброй воли и дать понять, что Османская империя не хочет войны с Русской Америкой и Испанией. А что, должно сработать! И приличия будут соблюдены, и появится удобный повод для последующих контактов. А уж «убедить» адмирала в необходимости этого шага он сумеет.

Едва «Кирлангич» стала на якорь, от борта «Перваз Бахри» тут же отошла шлюпка и направилась к ней. Прибывший офицер подтвердил приказ – срочно прибыть к командующему. Что же там такого стряслось? Одевшись подобающим образом, разведчики сели в шлюпку и отправились на флагман, гадая, чем обусловлена такая спешка.

Пока шли по рейду мимо стоявших на якорях кораблей, Иван еще раз оценил результат их дуэли с береговыми батареями с близкого расстояния. Сейчас уже хорошо были заметны следы попаданий ядер в корпус, но ни в одном случае борт не был пробит. Можно, конечно, было все списать на малый калибр пушек. И скорее всего, это так и есть, – самая мощная артиллерия должна была быть установлена в Саиф-Альнаби. Но тем не менее…