Наследник братвы (ЛП)

Когда я вижу имя на экране, мое сердце колотится так, словно в него только что ударили дефибриллятором. Это Клэр.

Сообщение короткое и по существу.

Ты был прав. Мне жаль.

Я печатаю ответ, все еще в шоке при виде ее имени, что мои руки слегка дрожат.

Что ты нашла?

Я жду. Во рту слишком пересохло, чтобы проглотить комок в горле.

Вижу три маленькие точки, которые означают, что она пишет свой ответ. Наконец я читаю:

Электронные письма. Их много.

Святое гребаное дерьмо. Клэр нашла улики, которые могут оправдать меня. Проблема в том, что я не просто хочу очистить свое имя. Я хочу начать все с чистого листа — уничтожив ее отца и всех остальных, кто сговорился против меня.

Она все еще печатает. Через мгновение появляется сообщение:

Они у меня на флешке. Я отдам их тебе, но ты должен пообещать, что не убьешь его.

Я обдумываю.

Не хочу причинять боль Клэр. Но Валенсия украл шесть месяцев моей жизни. Он организовал смерть Рокси или, по крайней мере, участвовал в этом. Магуайры удовлетворятся только его головой на блюде.

И самое главное, он убил моего сына. Это нельзя забыть или простить. Даже ради Клэр.

Я печатаю ответ:

Я не могу этого обещать.

Мгновение спустя:

Тогда ты ничего не получишь.

Мне хочется придушить ее, но я не могу сдержать улыбку. Моя маленькая птичка здорово подросла за время нашего знакомства. Бессознательно моя рука скользит в карман, чтобы нащупать прохладного стеклянного соловья.

Я печатаю:

Где ты? Я хочу лично поговорить.

Она отвечает:

Нужно ли меня похищать или накачивать наркотиками, чтобы встретиться с тобой?

Ох, она в дерзком настроении.

Мне жаль. Это было для твоей же безопасности.

Это самое близкое, что я когда-либо делал к тому, чтобы солгать Клэр. Правда в том, что я не мог вынести прощания с ней. Я не хотел, чтобы она видела мое лицо, когда я оставлял ее на той кровати в квартире, которая прекрасно пахла.

Может быть, Клэр знает это, потому что она меняет тему.

После более продолжительной паузы, она отвечает:

Я не могу сегодня вечером. Папа выставляет меня напоказ на каком-то дурацком празднике.

Я почти слышу раздражение в ее голосе и прекрасно представляю очаровательную гримасу, которая появляется на ее лице, когда она раздражена.

Я наблюдал за цирком СМИ с тех пор, как Клэр вернулась домой. Ее родители давали тщательно подобранные реплики об «отсутствии надлежащей безопасности в тюремной системе», «необходимости приватизации» и «глубоких корнях организованной преступности, которые окружной прокурор вырвет из этого города». Я слышал, как они говорили всё что угодно, кроме того, как они счастливы, что их дочь вернулась.

Они не ценят Клэр. Они не заслуживают ее.

Я полагаю, она говорит о полицейском празднике. Это ежегодное мероприятие — шанс для копов потратить оставшийся бюджет на креветочные шашлыки и шампанское.

— Кому ты пишешь? — требует Эммануэль.

Вместо ответа я спрашиваю:

— У тебя есть смокинг?

— Да, — говорит он. — А что?

— Потому что сегодня вечером мы идем на вечеринку.

— На какую вечеринку? — он хмурится, уже с подозрением.

— Гала-вечер полицейских.

Эммануэль качает головой, глядя на меня, потрясенный до глубины души.

— Ты что, сошел с ума? Каждый коп в городе ищет тебя.

— Знаю. Это не будет проблемой.

— Как ты это себе представляешь?

Я ухмыляюсь.

— Это бал-маскарад.

***

Гала-вечер не только для копов — здесь собрались все самые богатые и влиятельные граждане Пустоши, женщины, одетые в платья с причудливыми оборками, как свадебные торты, мужчины в темных смокингах. Каждое лицо скрыто маской, и каждый человек, проходящий через двери, несет тяжелое позолоченное приглашение.

Я раздобыл приглашения для нас с Эммануэлем ценой больших затрат и немалых неудобств.

Цена того стоит, когда мы проходим внутрь с уважительным «Приятного вечера, джентльмены» от охранников у двери.

Эммануэль одет в бледно-белую маску с дьявольской ухмылкой, которая покрывает все его лицо. Моя черная и закрывает только верхнюю половину, оставляя рот открытым.

Это не будет иметь значения — все уже на пути к тому, чтобы напиться, и гораздо больше заинтересованы в том, чтобы поболтать, чем пытаться угадать личность еще двух мужчин в темных костюмах в толпе из двухсот человек.

Я тщательно ищу того единственного человека, которого хочу видеть.

В маске или нет, я узнаю Клэр.

Конечно же, мне требуется всего минута, чтобы различить ее безошибочно узнаваемую фигуру, скользящую по танцполу.