Наследник братвы (ЛП)

Странно сидеть в помещении, похожем на конференц-зал, рядом со мной Константин, а вокруг нас его люди. Кто-то нажимает на кнопку, и голос моего отца звучит громко и отчетливо, вместе с голосом начальника полиции.

— Что случилось на складе? — спрашивает папа.

— Это был Рогов. Но неважно, мы снова перенесли продукт.

— Надо было просто убить его, — раздраженно говорит отец.

Холодок пробегает у меня по спине. Даже после всего, что я видела, не могу поверить, что папа обсуждает убийство таким же тоном, каким он инструктирует нашего садовника.

Челюсть Константина сжата. Он задумчиво проводит большим пальцем по моей ладони.

— Это ты хотел обвинительного приговора, — огрызается Парсонс в ответ. — Тебе пришлось устроить весь этот цирк с прессой, как обычно, блять.

— Из-за этого «цирка» меня переизбрали, — хладнокровно говорит отец. — Но он изжил себя. Больше никаких судебных разбирательств, прикажи своим офицерам убить на месте.

— Уже, — говорит Парсонс.

Я чувствую себя так, будто не в своем теле, будто я подвешена над комнатой, наблюдаю и слушаю как в тумане. Все это так сюрреалистично. Неделю назад я и представить себе не могла, что окажусь в таком положении. Этот человек был на моем дне рождения! Он принес мне открытку с фиолетовыми блестками. Боже, я была такой наивной.

— Отступят ли ирландцы, когда мы приструним Братву? — спрашивает отец.

— Они хотят отомстить. Я не думаю, что они верят в виновность Константина.

Наступает пауза, пока мой отец размышляет. Затем он говорит:

— Тогда нам придется найти козла отпущения.

— Ты имеешь в виду еще одного, — смеется Парсонс.

— Кого?

Настала очередь Парсонса сделать паузу.

— Его кузен, — говорит он наконец. — Он изжил свою полезность.

Я смотрю на Константина, но его глаза сверлят Эммануэля.

— Ты был источником, — говорит он холодным, безжалостным голосом, который заставляет меня дрожать. — Ты рассказал им об альянсе. И ты заказал вино.

Эммануэль опускает голову и ничего не говорит.

Юрию Константин говорит:

— Приведи ко мне Парсонса. Я разберусь с Эммануэлем, — он смотрит в мою сторону. — Из уважения к Клэр, я оставлю Валенсию ирландцам.

Юрий кивает, бросая последний взгляд на Эммануэля, разрываясь между отвращением и печалью.

— Отведите Клэр в безопасное место, — говорит Константин, вставая. — Я не хочу, чтобы она пострадала.

Нет, нет!

— Константин, я хочу остаться с тобой, — я поднимаюсь на ноги. Я больше не оставлю его.

Он поворачивается ко мне.

— Не спорь перед моими людьми, Клэр.

В моем новом мире будут свои правила, и если я выберу такую жизнь, то должна остаться.

Я кладу руки ему на плечи.

— Ты хочешь, чтобы я была в этом мире, Константин?

Он кивает.

— Ты знаешь, что я не хочу ничего больше.

— Тогда позволь мне остаться.

Он медленно качает головой и берет меня за подбородок. Он наклоняется ближе, так что только я могу его слышать.

— Когда я прикасаюсь к тебе, не хочу, чтобы ты знала, что сделали мои руки. Я не хочу, чтобы то, что между нами, было испорчено моей работой и той жизнью, которой я живу, — он тяжело сглатывает. — Я хочу, чтобы наша совместная жизнь принадлежала только нам.

Я киваю, внезапные эмоции захлестывают меня.

— Хорошо, — шепчу я.

Константин открывает рот, чтобы сказать что-то еще, но его слова заглушает взрыв, который оглушает всех.

Глава 23

Константин

Взрыв прогремел по отелю, сотрясая здание.

Инстинктивно я падаю на Клэр, сбивая ее с ног, прикрывая своим телом.

Этот момент отвлечения — все, что нужно Эммануэлю, чтобы сбежать. Он бросается в сторону кухни, убегая так, словно от этого зависит его жизнь, что, черт возьми, абсолютно верно.

Ирландцы также исчезли, причем слаженно и быстро, что говорит мне о том, что они нисколько не удивлены внезапным взрывом. На самом деле, я бы поспорил на свой мизинец, что это они все устроили.

Магуайры никогда не отличались терпением. Очевидно, Коннор не намерен видеть Валенсию за решеткой до того, как он осуществит свою месть — он хочет этого здесь и сейчас, сегодня вечером.

Когда кажется, что второго взрыва не предвидится, я поднимаю Клэр с пола, убираю волосы с ее глаз, крепко держу ее лицо в ладонях, чтобы посмотреть ей в глаза и убедиться, что она не ранена. Ее глаза широко открыты и полны ужаса, но зрачки ровные, никаких признаков сотрясения мозга, несмотря на силу взрыва, который ударил нас, как невидимая рука.

Воздух полон дыма и криков.

Крепко держа ее за руку, я бормочу:

— Иди за мной.

Люди бегут во всех направлениях, хаотично и неистово. Мужчина врезается в Клэр, чуть не сбивая ее с ног. Я хватаю его за лацкан и отшвыриваю от нее, рыча:

— Не прикасайся к ней, черт возьми! — жестко откидываю следующих двух человек, прежде чем они успевают толкнуть ее. Моя маленькая птичка была бы растоптана за считанные минуты, если бы я не был рядом. Я беру ее под мышку, прижимая к себе, пока мы плечом к плечу пробираемся сквозь толпу.