Наследник Буйного (СИ)

— Дядя Эмир? — Спрашивает она, а в глазах слёзы. — Он живой? Живой! Злата, это же замечательно! Вы теперь вместе будете? А как же… А почему… Почему он ничего не сказал? Он не… Он не приходил! Он прятался от нас?! — Сестра засыпает меня различными вопросами. Её, как и меня, качает. От радости до злости. И каждое слово наполнено горьким непониманием.

У меня нет ответов. Я рассказываю, что встречусь завтра. Всё спрошу, узнаю. Чтобы ответами залатать душевные раны.

— А я могу пойти? — С надеждой уточняет Катя. — Я тоже спросить хочу!

— Прости, это взрослый разговор. Между нами. Но я перескажу тебе всё. Я думаю, мы вообще поговорим несколько минут и разойдёмся.

Не разойдёмся. Надежда даже не пытается зародиться. Эмир как бульдог. Вцепится мёртвой хваткой, если что-то захочет. И просто так не отпустит, пока всю кровь не выпустит.

Я очень волнуюсь перед нашей встречей. Держусь до момента, как узнаю время и место. А потом… Голова кругом и дрожь во всём теле. Сознание выключается. Не помню ни как собираюсь, ни как у ресторана нужного оказываюсь. Только слышу стук каблуков об асфальт. Я рассыпаюсь внутри от волнения, а шагаю ровно. Не показываю своего состояния.

Сбиваюсь с такта на мгновение, когда вижу Эмира. И сердце тут же плясать начинает. Кувырок делает. От груди до пяток и обратно. Болезненной пульсацией по всему телу отдаёт. Ресторан пуст. Эмир сидит за столиком в центре. И с меня взгляда не сводит.

— У меня мало времени, — заявляю я, усаживаясь напротив. Храбрюсь. — Всё быстро обсудим, и я пойду.

— Не пойдёшь, — отрезает мужчина. — Мы будем говорить столько времени, сколько я захочу.

— Иначе?

— Иначе последствия тебе не понравятся.

Жалко. Что вилок и ножей на столе нет очень жалко! Потому что я бы сейчас ему вилку в руку воткнула. Потому что он не имеет права таким тоном со мной говорить. И приказывать права не имеет!

Вот только Буйному это всё до лампочки. Он, как всегда, живёт в своём мире, в котором только его правила и законы существуют.

— Тебе тоже, — в глаза его с вызовом смотрю, — ты так решил разговор строить?

— Кукла… — Скалится, зубы стискивает, не нравится ему. Мне тоже много что не нравится. Но той девочки, которая ловила каждое его слово, уже нет. И так просто меня не запугать.

— У меня имя есть, Эмир, и оно мне очень сильно нравится. А ещё мне нравится, когда мне не угрожают.

— Не доводи, и мне не придётся угрожать. — В ответ рявкает. Я же прищуриваюсь.

— Не доводить? Серьёзно? Это мне покойничек, восставший из гроба, говорит?!

— Не сильно, вижу, скучала.

— Если мы об этом поговорить собрались, то я пойду, у меня дел много. — Хочу со стула встать, как его громилы, которые под стеной стоят, вперёд рыпаются.

Буйный руку поднимает, чтобы назад отступили.

— Серьёзно? — В него взглядом стреляю, — будешь меня силой удерживать?

— Это всего лишь призыв к разговору.

— Ну так говори, что тебе нужно?! — Шиплю.

— Я хочу видеться с сыном.

— Проехали, что ещё обсудим?

Вперёд подаётся, а меня кроет от того, насколько он близко оказывается. Его запах в ноздри вбивается, голову кружит. Я почти готова поверить, что кукухой поехала. До сих пор не верю. Рассматриваю его вблизи. По шраму взглядом скольжу. В глаза его всматриваюсь. В них ещё больше тьмы появилось.

— Здесь мы остановку сделаем, Зла-та, потому что я сына видеть хочу. Право имею. И кому как не тебе знать, что если я хочу, то получу.

Сука. Где там моя вилка?!

— Проголодалась, стейк хочу, с кровью, — губы в улыбке растягиваю, — и нож, желательно острый.

— На мокруху с поджогов перешла? — Эмир краешками губ улыбается, глаза моментально вспыхивают.

— Развиваюсь, не стою на месте. Ну так что насчёт стейка? — Бровь вопросительно приподнимаю.

Сабуров взмах рукой делает, и к нам уже официант бежит. Кто бы сомневался.

— А ты, вижу, всё счастье в ресторанном бизнесе пытаешь? — Улыбаюсь ещё шире: как у них здесь дела обстоят с пожарной системой?

— Угроза? — Буйный тут же хмурится. Уже бы и дурак со второго раза понял, что это не его. Но Сабуров на третий круг пошёл.

— Ну что ты, кто я такая, чтобы тебе угрожать?

Эмир заказ делает, стейк для меня заказывает и просит порезать сразу. Трус!

— Вернёмся к вопросу.

— Мир тебя боится, — пожимаю плечами, — нечего было в сталкера играть и пугать ребёнка.

— Я не шучу, Зла-та, я ставлю тебя в известность. Я хочу видеться с сыном. Есть два решения этой проблемы. Мы находим компромисс. Или же я не стану спрашивать.

— Ты права не имеешь мне решения предлагать, понял?! — Сжимаю пальцы в кулаки, — ты и на пушечный выстрел не приблизишься к моему сыну без моего разрешения. Богом клянусь, Эмир, я не знаю, что с тобой сделаю. И мне самой страшно за то, на что я способна.

— На права перешла?

— Перешла! Ты четыре года себе гулял хрен знает где, мы тебе не нужны были. А тут вдруг что случилось? Вали откуда вернулся! Я психику ломать моему ребёнку не позволю!

— Ты должна была Марату про сына сказать! — Рявкает и по столу кулаками бьёт так, что я на месте подпрыгиваю от страха. Он моментально от ярости вспыхивает так, что и сам ресторан сжечь может, без моей помощи.