Наследник Буйного (СИ)

— Марат Динарович занят, у него важное совещание. — Секретарша Марата выбегает из-за стола, чуть не падает. Потому что я влетаю в его приёмную на нереальной скорости.

— Для меня освободится, — в ответ обрезаю.

Я ждать не стану. Он мне должен. Выгонит всех к чертям, или же они станут зрителями увлекательного представления.

— Добрый день, — влетаю в кабине Марата, за огромным столом не меньше десятка мужчин, — как настроение?

Марат сидит во главе стола, взглядом в меня впивается. Плевать! У меня иммунитет на эти взгляды. Броня.

— Марат Динарович, я говорила, но…

— Злата, какими судьбами? — Голос Марата вибрирует. Говорит о том, что он явно не рад такому моему появлению.

— Пришла новость сообщить, — губы в улыбке растягиваю, — наш общий знакомый из пепла восстал, обсудим?

Меня не пугает злое выражение Марата. Он молнии в кого-то другого может пускать. А от меня они отскакивают. Я тут мертвецов стала видеть. Меня уже ничем не напугать.

Марат сжимает челюсть. Он сейчас Буйного в плохие дни напоминает. Когда энергия аж вспыхивала от гнева.

— Собрание окончено. — Чеканит он, поднимаясь.

Одного взгляда хватает, чтобы все мужчины разом поднялись. Без лишних вопросов двигают на выход. Я шаг в сторону делаю. Чтобы не сбили меня, так они спешат покинуть помещение. Да, Марат умеет внушать ужас. Но у меня иммунитет.

— Телефон потеряла? — Мужчина медленно поднимается. — Почему не предупредила о визите?

— Ой. Ну это же срочные новости. Восстание зомби! Кто о таком по телефону сообщает?

— Кончай паясничать. Ты в курсе о Буйном, я понял. Я не ценю нежданные визиты. Особенно когда ты при других людях собираешься обсуждать внутряковые дела.

— О, конечно. — Я медленно киваю. Приближаюсь к столу, бросая сумочку на отполированную поверхность.

От гнева я даже подрагиваю немного. Холодная, колючая ярость расплывается по телу. Эмир врал мне четыре года. Скрывался и не попадался на глаза. Но Марат… Марат виделся со мной. Он постоянно был рядом. Он смотрел на меня, мне в глаза! И ни разу не решил сказать, что меня испепеляет болью понапрасну. Просто наблюдал. Этот сукин сын молча стоял рядом на похоронах! Ну, ничего, я и на его похороны приду. С удовольствием! Если меня не посадят за убийство с особой жестокостью, конечно.

— А знаешь, Марат, — мой голос падает до угрожающего шёпота. — Я тоже много чего не ценю. Например, когда мне врут. Глядя в глаза врут!

— Я делал то, что считал нужным.

— Ты, блядь, видел меня! Видел, как мне хреново! Как я страдала. И ты ни слова не сказал. Ты просто… Наблюдал. А после… После приходил и предлагал помощь. Заботу проявлял. Ты врал мне! — Я бью ладонью по столу, сметая какие-то бумаги. Вибрация доходит до самой кости, покусывает болью.

Мы с Маратом не друзья. Он был словно единственным звеном между мной и Буйным. Тем, кто знал его. Был живым напоминанием, что я ничего не придумала себе, не свихнулась. В каком-то смысле поддержкой. И как же бесит меня его лицемерие. Обещание помочь, эти лживые попытки поддержать… Когда он мог рассказать мне правду.

"Если что-то будет нужно — я помогу"

Ну я помогу ему умереть.

— Не забывайся, Злата, — чеканит, мгновенно дар речи отнимает. — Ты можешь мозги Эмиру ебать. Ему, может, и зайдёт. Раз твои истерики выслушивает. Но мне такой херни не надо. Я не подписывался.

Я хмыкаю. Опускаю взгляд на крупную ладонь. Никакого кольца. Кажется, Марат не нашёл за столько лет ту, что выдержит его гадкий характер. Или, как говорит мужчина… Манал он в кабалу из-за отношений впрягаться.

— Я забываюсь? — Хмыкаю. — Нет, я пытаюсь понять. Как ты мог так поступить? Я верила тебе. Доверяла, потому что Эмир так сказал. А ты просто предал моё доверие. И я не понимаю почему. Почему ты соврал. Зачем эти похороны были нужны.

— Потому что Эмир мой друг, — произносит рвано, теряя самообладание. — И его жизнь для меня выше твоих надуманных страданий.

— Надуманных?!

— Ты прыгнула в чужую койку через сколько? Сразу? Замуж побежала.

— Ты знаешь…

— Когда тест малому сделал, тогда понял. Прикрывала тыл. Но в тот момент… Скажи, какого хрена я должен был заботиться о твоих чувствах больше, чем о Буйном? Рассказать правду? Подставить его? Дать шанс уебкам, машину взорвавшим, добить? — Я не сразу замуж выскочила!

Дыхание становится чаще, я буквально готова огнём пылать. Марату хватает наглости меня обвинять? Да это он с Эмиром всё придумали. Они жизнями играют от скуки, а потом делают вид, что так и нужно.

— Как и Эмир, не сразу в себя пришёл, — хмыкает Марат. — За его жизнь постоянно боролись. Вытаскивали с того света за шкирку. Не было гарантий, что он из комы вышел бы вообще.

— Но ты мог сказать, я бы…

— Что? Таскалась бы к нему, палату слезами заливала? Ты бы хвост на раз два привела. И его бы добили. Так что завязывай орать. Я защищал друга.

И тебя, в том числе.

Я поджимаю губы. Про кому мне никто не говорил ещё. Получается… Внутри что-то стягивает, булыжником тянет сердце вниз. Я обдумываю сказанное Маратом.

Но убить его меньше не хочется.

— И как долго он был в коме? — Требую я ответов. — Расскажи мне всё, Марат.