Наследник чародея. Школяр. Книга первая

Дальше прихожей он не пошел. Не разуваясь, встал у двери, ожидая, когда я распакую сумку.

— Может, сразу к нам? — предложил он. — У нас и поужинаешь. Сам-то, наверное, себе не готовишь?

— Почему? — отозвался я из ванной. — Готовлю. Картошку варю. А вообще maman завтра выписывают.

— Отлично, — ответил батя.

Отец со своей новой женой Екатериной жили в комнате гостиничного типа пятиэтажного дома возле магазина «Восток». От нашего дома 15 минут неспешной ходьбы. У подъезда я остановился, поинтересовался:

— Бать, ты ей про меня что-нибудь рассказывал?

Отец отрицательно мотнул головой:

— Нет. Сказал, зайдешь чаю попить.

— Отлично!

Батя со своей новой женой жили на самом верху — на пятом этаже. Пятиэтажка была построена на стыке эпох — в середине 50-х: высокие потолки, широкие лестничные пролеты. Отец запыхался. А как же они будут дальше жить? Ребенка-грудничка выгуливать? Коляску на улицу выносить? Народ в «гостинке» в своем большинстве жил отнюдь не интеллигентный.

Их комната оказалась угловой, самой дальней по длинному коридору. В 18-метровой комнате в крохотной прихожей, отделенной занавеской, справа стояла двухконфорочная газовая плита. Рядом — прикрученная к стене железная эмалированная раковина. Слева — шкаф с одеждой и полка под обувь. Маленький «Смоленск» в этой маленькой прихожей не поместился, и поэтому был поставлен в угол комнаты.

«Удобства» в виде туалета, увы, были общими и располагались в противоположном конце коридора.

Отец, открывая мне дверь, почему-то виноватым тоном сообщил:

— После рождения ребенка в профкоме обещали помочь. Может, малосемейку дадут.

Его жена Екатерина, миловидная брюнеточка с выступающим животиком, улыбаясь, встретила нас на границе комнаты:

— Здравствуй, Коля! Привет, Антон! Проходи. Кушать будешь?

— Не хочется, — отмахнулся я. — Спасибо.

И, поймав её недоумённый взгляд, повторил:

— Правда, не хочется…

— Да мы так посидим, — поддержал меня отец. — Телевизор вон посмотрим.

Он включил черно-белый «Каскад». Катя села на диван, я рядом. Отец было присел тоже, но я вдруг попросил:

— Па, поставь чайник, пожалуйста. Чаю хочется.

Отец кивнул, налил воды в белый эмалированный чайник, включил газ. Пока он этим занимался, я осторожно осмотрел его жену. В принципе, всё было нормально. Небольшой краснеющий очаг в районе желудка да розовое пятнышко на пояснице слева от позвоночника. Оба исчезли, стоила мне «выстрелить» в них короткими импульсами «живой» силы. Правда, пришлось импровизировать, чтобы импульсы ушли куда надо. С направлением первого в район желудка я зевнул и потянулся, в результате чего ладонь левой руки оказалась как раз напротив больного места.

Со вторым было сложнее.

— Тёть Кать, — обратился я. — У тебя спина вот здесь не болит?

Екатерина выпрямилась, отодвигаясь от спинки дивана, а я рукой коснулся её поясницы, направляя импульс.

— Побаливает иногда, — удивленно ответила она. — А ты откуда знаешь?

— Ты сидишь криво, — на ходу придумал я. — Как будто у тебя там болячка какая-то…

— Да, побаливает иногда, — согласилась Екатерина. Выпрямилась, пошевелилась и с удивлением сообщила:

— Кажется, правда, не болит.

Наше общение прервал отец:

— Чай готов.

— Мне покрепче и сахару побольше! — сразу объявил я. Отец поставил передо мной табурет, на который водрузил бокал почти черного напитка.

— Почти чифир!

Я с наслаждением сделал глоток, другой. Терпкий, вяжущий, сладкий напиток прекрасно восстанавливал силу.

Сразу после чаепития я засобирался домой. Отец пошел вслед за мной.

— Ну, что? — спросил он, как только мы вышли из подъезда.

— Всё хорошо, — ответил я. — У неё немного болел желудок, да на пояснице что-то неприятное было. Я исправил. Должно быть нормально.

— А с ребенком что? — поинтересовался он.

— Па, — я посмотрел на него, усмехнулся. — Я ж не врач. Я не знаю. Вроде всё хорошо…

Отец облегченно кивнул.

Глава 33 Неотложные следственные действия в отдельно взятом таборе

— Я утречком пришел к ним, — рассказывал мелкий чернявый мужичонка в растянутой майке-алкоголичке и в трикотажных трениках с пузырями на коленях. — Мне тетка Зара или Рузанка иногда соточку наливали, здоровье подлечить. А тут…

Он сидел на колченогом самодельном табурете за видавшим виды древним столом, сложив руки на коленях, как примерный школьник перед учителем. Напротив него за столом на таких же табуретах (другого в квартире не нашлось) сидели два милиционера — майор и капитан. Майор разложил перед собой бумаги, бланки, внимательно слушал рассказ, делал записи. Капитан, в основном, в свою очередь задавал вопросы, морщась, когда мужичок дышал в его сторону устойчивым густым перегаром.

Периодически на кухню квартиры, где они расположились, заходили другие сотрудники милиции. Беседа, больше походящая на допрос, прекращалась. Капитан выслушивал доклады, давал указание. Майор в оперативный процесс не вмешивался, заполняя бланки протоколов.