Наследник чёрного престола (СИ)

Николай развел руками — ему все эти дворцовые интриги были непонятны.

— А вот я беру и приказываю — пусть все мои братья приходят на какие-нибудь чаепития. Заодно и проверим, кто запросто ест со мной одну еду и пьет из одной чаши, то бишь не является отравителем.

— Зачем? — теперь она подняла бровь на целый миллиметр.

— Например, любопытно послушать про глубинных тварей. И про внешнюю политику. И про то, чем все остальные занимаются.

— Зачем?! — к первой брови присоединилась и вторая. — Киан, тебе этой чепухой можно не заниматься — и без тебя механизм более-менее отлажен. Твоя задача только наслаждаться своим положением!

— А-а, так я даже в этом свободы не имею? Император, которого даже к политике не подпускают?

— Почему же не подпускают? Просто это скучно, пусть черную работу выполняет чернь.

— Ну да. А я тут с ума схожу от веселья. Ты приказ слышала? Чтобы сегодня вечером организовали чаепитие!

— Организуем, — смирилась она и едва слышно добавила: — Если первый хоасси сочтет такое времяпрепровождение безопасным.

— К черту хоасси, Трина! — Николай не хотел на нее орать, но сдержаться уже не мог. — К черту ваши заведенные правила! Я твой лорд, в конце концов, может, хватит уже относиться ко мне как к ручной обезьянке? Ежели моему величеству будет угодно развлекаться политикой или даже, мать хоасси за ногу, экономикой, то именно этим я и буду развлекаться!

Она покорно склонила голову:

— Твой приказ для меня закон, Киан.

— Хоть чего-то добился, — раздраженно отозвался Коля. — Где уже эта гребаная библиотека?

Архив оказался грандиозным по количеству книг и невероятно узким по ассортименту. Николай шел вдоль полок, читая только самые яркие названия:

— «Кровавое правление Норраша Кровавого», «Кровавое правление Зигмунда Беспощадного», «Грезы об апокалипсисе», «Сто один способ пыток с иллюстрациями», «Тысяча восемьсот грехов Родара Грешного»… Эм-м, Трина, а художественной литературы нет? — Она явно вопроса не поняла. — Детективов там… Это истории о том, как какой-нибудь умник раскрывает убийства.

— Пятьсот способов заморить человека? — предложила Трина.

— Нет, до этого я еще не дозрел. Или приключения? О том, как добро побеждает… м-да, сам уже понял, что здесь это было бы в разделе тихого ужаса… Ну, любовные романы на худой конец, это о романтических эмоциях.

— Как раз «Тысяча восемьсот грехов» подходят. Если пролистнуть первые пятьдесят глав. На старости лет Родар Грешный сделался особенно грешен в том вопросе, который ты ищешь.

Николай, чтобы ее не обижать и самому окончательно не расстраиваться, талмуд пролистал, иногда зависая на некоторых картинках. Многолюдное порно он уважал, но к такому хард-порно надо еще привыкнуть. Как раз к возрасту Родара Грешного в семьдесят пятой главе Коля и подготовится. Этот и еще несколько томиков не особенно жуткого содержания он все-таки прихватил — чем-то перед сном надо заниматься.

— Теперь на кухню, — скомандовал он. — Хочу посмотреть на людей, которые готовят для меня еду до того, как в нее может попасть яд.

Радовало, что его странным желаниям удивляется только Трина. Остальные шорсир вообще делали вид, что оглохли. Коля и не стремился с ними сближаться — не хотел портить о себе плохого впечатления. Пытался пока запомнить их хотя бы по номерам. Девушки и женщины были одеты в одинаковые темно-синие костюмы, все, как одна, стройны и подтянуты, а волосы зачесаны назад в тугие хвосты, потому даже различать их было не самой простой задачей. А чтобы не обидеть неверным обращением, Коля не обращался никак.

И что же он увидел, едва войдя в большую кухню? Вокруг работали мужчины и женщины, нарезая овощи и помешивая бульоны, и все дружно делали вид, что не замечают того, что происходит в центре — а там одну из совсем молоденьких служанок разложил прямо на столе какой-то пижон в красном сюртуке, задирая ей юбки до самого лица. Девушка повизгивала, но слишком уж рьяно не отбивалась.

— Что происходит? — Николай вежливо хлопнул пижона по плечу.

Тот подскочил на месте, разворачиваясь в воздухе, а полуспущенные штаны за его маневром не успели и сползли вообще до самых колен. Он довольно быстро взял себя в руки и склонился:

— Черного дня, мой лорд! Прошу простить, мы не ожидали увидеть ваш темный лик здесь, среди нас, недостойных.

— Кто такой? — спросил Коля у Трины.

Но пижон ответил сам, склонившись еще ниже:

— Маркиз Оллен, мой господин! Еще при вашем отце был назначен главным управляющим на кухне.

— Маркизы следят за поварами? — удивился Николай.

— Я очень прогневил вашего отца, — ответил тот шепотом. — Но эта работа мне по душе, если вы сочтете меня достойным ее выполнять.

— Вижу, — сказал Николай, разглядывая девушку, тянущую вниз подол платья, но все еще не убегающую. — А слуг моих зачем портишь, маркиз?

— В каком это смысле порчу? — не понял тот и даже немного приподнялся.

Николаю пришлось поразмыслить. Вероятно, не считаются тут изнасилования на глазах у десятка свидетелей ничем особенно вопиющим. И как таким моралистам объяснить свою скромную точку зрения? Коля выпрямился и посмотрел на негодяя сверху вниз: