Наследник Черной Воды (СИ)

– Ваши воины хорошо подготовлены и умны, – сделал я заслуженный комплимент. – Они правильно вели себя на той стороне.

– Я счастлив, могущественный, что ты высоко оценил их, – довольно кивнул Хамур. – Тогда в следующий раз тоже пойдут они?

– Посмотрим. Свои обязательства я выполнил.

Гоблин мгновенно посерьёзнел.

– Будь уверен, мы тоже выполним свои, могущественный. В течении десяти дней ты получишь нужные тебе сведения. Скоро должен прибыть человек из Америки, он сообщит всё потребное.

– Рад это слышать. В таком случае, жду от вас известий, почтенный Хамур.

– Пусть луна осветит твой путь, сын великого рода! – поклонился тот, отходя.

Дело даже не в том, что поиски Клайда затянулись, я изначально и не рассчитывал на быстрый результат. Волнует, что важных событий в жизни становится больше. Будто смерть Лаврентии и поиски врача для Мерри стронули мелкий камушек, обрушивший горную лавину интереса к Черной Воде. Во что-то он выльется?

На следующий день я планировал продолжать разбирать договоры и, возможно, договориться с Джо о новом посещении Беатрис, вернее, её родительницы, но планы слегка изменились. Ранним утром, когда я буквально на полчаса заскочил на Перекресток, чтобы узнать у цвергов об открытии счета в их местном храме, меня перехватил Глен:

– Прошу прощения, юный лорд. Не уделите мне пару минут?

Я уже достаточно хорошо знал его, чтобы по мелкой моторике видеть – хозяин гостевого дома смущен. Впервые вижу его в таком состоянии.

– Конечно, Глен. Присядем?

– С вашего позволения, лучше пройти в один из кабинетов.

Устроившись поудобнее, я вопросительно посмотрел на бармена. Тот кашлянул в кулак и сразу перешел к делу.

– Возможно, вы слышали, юный лорд. Министерство желает получить полный список торговцев Перекрестка.

– Нет, для меня это новость. Я слышал, они хотят ввести своего человека в Совет.

– Это требование того же ряда, – кивнул Глен. – Они много чего хотят. Пошлины, таможня, ключи к домену. Мы, конечно, откажем.

Разумеется! Если выполнить хотя бы часть требований, то это станет началом конца Перекрестка. Постепенно министерство подгребет под себя всё, получив ещё один обычный рынок, просто расположенный в необычном месте.

– Давят они сильно, но на открытый конфликт пока не идут. Скандал им тоже не нужен. Одно дело, когда власть на Перекрестке перейдёт к ним тихо и полностью законно, и совсем другое, если прольётся кровь, будет много пострадавших и обиженные торговцы решат мстить.

Самая длинная речь, что я от него слышал за всё время знакомства.

– Поэтому действуют под благовидными предлогами, – продолжал бармен. – Дескать, то у вас неправильно, давайте исправим, или тут нехорошо, поэтому вмешаемся… Длинный список выкатили. Церковь им помогает.

– Ну так она о вас многое знает, – усмехнулся я, намекая на живших на Перекрестке святош. – Не хотите избавиться от соглядатаев?

Глен кивнул.

– Раньше нельзя было, теперь, похоже, придется. Нам время нужно. Старые ходы открыть, нынешние подготовить к запечатыванию, деньги из банка за границу перевести – много всего. Кое-что сделано уже, но мы опасаемся действовать в открытую. Иначе Министерство просто введет Темную Стражу.

– Разве такой ход не вызовет кризис в их собственных рядах?

Практически любой сильный магический род имеет свои интересы на Перекрестке. Магам выгодно существование подобного офшора, иначе его бы давно уничтожили. Поэтому сила, с какой Министерство, из тех самых магов состоящее, давит, не может не удивлять.

– На подчинении Перекрестка настаивает Корона, – пояснил Глен. – Мы не платим налогов, мы торгуем с германцами, торгуем запрещенным товаром, дружим с нелюдью. Правительство Его Величества давно нами недовольно.

– Понятно. К чему ты мне это рассказываешь, Глен? – решил я поторопить его. – Ты бы не стал всего этого объяснять, если бы чего-то не хотел от меня. Или от нас?

– Так это, – здоровенный мужчина словно стал слегка меньше. – Лорд Корнелий недавно объявился. Министерские как узнали, сразу стали кричать, что, мол, под угрозой жизни подданных Его Величества, отношения с союзниками под ударом и мы должны опасность пресечь. Или они сами.

Семь, почти восемь лет, проведенные в новом теле и в новой жизни, здорово меня изменили. На некоторые вещи я теперь реагирую, как местный. Оскорбления – одна из них.