Наследник для авторитета

– Мадину украли, – мрачно говорит он, ни капли меня не удивив.

Пауза. Тишина в ответ.

– Ты знаешь, – делает правильные выводы Саид, затем выругивается на нашем, – по-другому вопрос нельзя было решить?

Даже через трубку чувствую, как он недоволен, но меня это не трогает.

– Ты о чем? – делаю вид, что не понимаю, о чем он, – что за семья своровала?

Раз уже отец знает, значит, скрыть все это Фархату не удалось.

– Молчи уж, – бурчит скорее для профилактики Галаев-старший, – Сабиевы теперь – новые сваты Фархата, завтра нужно будет встретиться, не показывай, что доволен этим фактом. Для рода это оскорбление, так что выдоим с него все, что можно.

Вот, что мне нравилось в нашей общей семейной черте, так это деловая хватка даже там, где уместно проявление кровной мести и гордости. Улыбаюсь и отключаюсь. Снова раздается звонок от Хаят. Находясь в хорошем расположении духа, даже не рычу за то, что беспокоит меня в такое время.

– Ну, что там, Хаят?

Та всхлипывает, а затем говорит то, отчего у меня кровь в жилах стынет.

– Дети пропали, господин Шамиль! – рыдает, я еле разбираю, что она там бормочет дальше.

* * *

Часом ранее

После ужина я сижу вся на иголках. Отпускаю пораньше Фаину, чтобы незаметно одеть и подготовить детей. В небольшую сумку укладываю вещи на дорожку, достаю свои карточки, на которых хранится приличная сумма, накопленная в свое время еще до родов. На первое время должно хватить, а там я что-нибудь придумаю.

Раздается стук в дверь.

– Входите! – кричу слегка приглушенно, боясь разбудить детей.

Те мирно сопят, накормленные и укаченные, так что лишний раз тревожить их не хочется. После моего окрика вижу, как опускается вниз ручка двери, затем она открывается, являя моему взору почему-то донельзя довольную Хаят. Она окидывает взглядом кроватку, затем меня.

– Держите, – кидает на кровать какой-то конверт.

Хмурюсь, не понимая, что происходит. Открываю и отшатываюсь. Лицо мое краснеет, ведь внутри находится внушительная стопка немаленьких денег.

– Ч-что это? – сглатываю, спрашивая с опаской.

– На первое время тебе должно хватить, – даже пресловутое «вы» отбрасывает, но я не обращаю внимания на это, настолько поражена тем, что она только что сказала.

– Простите? – отвожу взгляд, но спрашиваю, делая вид, что не понимаю, о чем она.

– Не притворяйся, я все слышала, – скрещивает женщина руки на груди, пялится на меня бесстыдно, – ты молодец, сама все понимаешь, тебе тут не место.

Молчу, но по ее уверенному виду понятно, что она не блефует и действительно все знает.

– С чего бы? – фыркаю, недовольная ее вмешательством и выводами, которые мне неприятны.

– Мадина – истинная хозяйка этого дома, ты же… – снова осматривает меня с головы до ног уже более пренебрежительно, что лезвием проходится по моему самомнению, – хозяин падок на блондинок, многих я тут повидала. Наиграется тобой и выбросит, как ненужную куклу, так что побег для тебя – единственный путь остаться целой.

И ее уверенным тоном произнесенное слово «кукла» прошибает меня током, ведь именно так называет меня Шамиль. Дыхание мое учащается, в горле образуется горький ком, окончательно убеждая, что я все делаю правильно. Если до этого момента я еще сомневалась, то теперь все мысли об этом прочь.

– Я хочу остаться одна, – упрямо вздергиваю подбородок, привстаю и киваю женщине на дверь.

Та недовольно поджимает губы и уходит, но при этом протянутый ей обратно конверт не берет. Меня это бесит, так что после негромкого стука закрываемой двери я с силой и злостью кидаю его в угол, словно это ядовитая змея. Не нужны мне подачки этой Хаят, все это время стоявшей мне в горле костью. Мне бы насторожиться и подумать, какие цели преследует она сама, но времени на это совершенно нет. Больше я встревожена тем, получится ли у меня совершить задуманное. Хватит ли умений Макса и моей смелости.

И он не подводит, ровно в назначенное время появляется на пороге, прикладывает палец к губам и помогает взять детей. Мы передвигаемся перебежками до кухни, где у выхода нас уже ждет распахнутая дверь фургона. Благо, что сейчас лето, иначе я бы не рискнула подвергать детей такой опасности.

– Поехали, – говорит водителю, а сам усаживается с нами, прячась за коробками.

Проезжаем блокпост без проблем. Охрана проверяет постольку-поскольку, даже особо не заглядывая внутрь, так что после, облегченно вздохнув, мы продолжаем свой путь. Какое-то время мы трясемся по ухабам, а затем машина останавливается.

– Выходим, – говорит уже расслабленным тоном Макс, все также помогая мне с детьми.

На улице немного прохладно, но мы быстро садимся уже в легковой автомобиль, так что испугаться не успеваю.

– Получилось, – выдыхаю уже с улыбкой на лице, но радости у помощника не вижу.

Черты его лица словно высечены из мрамора. Он мрачен и чем-то озабочен, но спрашивать я не рискую. Такое ощущение, что он раздражен и готов наброситься на любого, кто попадет ему сейчас под горячую руку. Списываю это на его страх перед Галаевым, так что едем мы в полной тишине. Только звук мотора слышен в салоне автомобиля.