Наследник для авторитета

– Мы забираем их, сын, – подает вдруг голос мама, слышу в тоне непоколебимую настойчивость, – ты не можешь позаботиться о наших внуках. Мальчику будет лучше с нами.

Меня коробят слова матери, неприятно отзывающиеся внутри. Словно девочка, моя дочь, плоть от плоти моей, кровь от крови моей, никто.

– Хотите воспитать Руслана? – спрашиваю пока еще спокойным тоном, едва сдерживая агрессию, – а Альфию?

Вижу, как бледнеет мама, теряется, не зная, что на это ответить. А затем смотрит вопросительно на отца, словно ища там поддержки.

– Я у тебя спрашиваю, мама, – останавливаю готового парировать родителя резким движением ладони, – нечего ответить?

Она открывает рот, словно рыба на суше, которой не хватает благословенного воздуха.

– Девочку лучше воспитает твоя жена, – наконец, собирается с мыслями и выдает правильный ответ, вот только еще не знает об этом. – Пусть вариант с Мадиной отпал, что меня безмерно огорчает, чтобы ты знал, Шамиль, – стискивает губы. – Но пора подобрать тогда другую жену: благовоспитанную, негулящую, готовую стать матерью и, конечно же, из приличной состоятельной семьи.

Усмехаюсь и откидываюсь на спинку стула.

– Ладно все ты расписала мама, – барабаню пальцами по столу. – Но ты права, мне пора жениться.

Отец после моих слов вскакивает, Ажар же подбегает к нему с сияющими глазами и трогает его за руку, прислоняясь к мужскому плечу.

– Наконец-то, слава Аллаху, он одумался, Саид, – щебечет уже весело мама. – Так. Теперь мы точно остаемся в городе. Нужно будет решить, к кому идем знакомиться, а потом уже и свататься.

Она запрокидывает голову и касается пальцами губ, словно вспоминает все приличные семейства наших, что обосновались в городе.

– У меня уже есть невеста, – встаю, хрущу шеей, намереваясь поговорить с отцом наедине.

– Кто? – растерянно спрашивает родительница, отвлекаясь от своих фантазий. – Мы с отцом ее знаем? Из какого семейства?

– Вы оба ее знаете, – усмехаюсь и уже говорю дальше отцу: что там насчет Фархата и Мадины?

Мама хочет разузнать о моей избраннице больше, вижу это по ее нетерпеливому выражению лица, но вид у отца после моих слов становится серьезным, так что он одергивает ее.

– Все потом, Ажар, – подталкивает ее к выходу, – нам с сыном нужно обсудить дела.

Та как обычно покорно уходит, в некоторых вопросах беспрекословно слушаясь мужа.

– Теперь понятно, почему встречу с Фархатом в прошлый раз отменил, – устало качает головой отец и снова присаживается за стол. – Назначу ее на завтра снова. В общем, предлагаю забрать контрольный пакет акций деревообрабатывающего завода. Перспективно для освоения Дальнего Востока, ты подумай над этим.

Истина и выгода в его словах есть, так что, немного поразмыслив, соглашаюсь.

– Хорошо, – киваю, – полагаюсь в этом вопросе на тебя. Все же это твой друг, не мой.

При слове «друг» отец слегка морщится.

– Что же за друг такой, раз скрыл от меня возможное рождение потенциального наследника. Нехорошо так поступать с друзьями, сын. Пусть не обижается он, права не имеет.

Я полностью с ним солидарен, вот только голову мою занимают совсем другие мысли. Не совершит ли очередную глупость Эльвира? Скрежещу зубами, представив, что потеряю их снова. Ничего, никуда она не денется. Сворачиваю разговор с отцом, поднимаюсь по лестнице на второй этаж и иду к своему кабинету, вот только на углу слышу женские голоса. Останавливаюсь, когда до меня доносится нечто интересное.

– Даже деньги не помогли? – спрашивает шепотом и зло мама.

– Она не взяла, госпожа, – виноватый голос Хаят.

Хмурюсь, не понимая, но догадываясь, о чем речь.

– Но уехала? – уточняет Ажар.

– Да, Максим увез и ее, и детей, – всхлипывает, – я не думала, что детей похитят тоже, надеялась, что он убьет девчонку или выкинет. Кто же знал, что он предаст меня…

Так-так-так. Получается, что и Макс, и Хаят сотрудничали? В чем же выгода последней?

– Идиотка, – шипит разъяренной кошкой родительница, затем звучит звук хлесткой пощечины, – даже это доверить тебе нельзя. Значит, слушай сюда! Скоро Шамиль приведет в дом новую невесту, нужно избавиться от этой швали, как ее там, Эльвиры, пока она снова нам все не испортила.

– А как же Мадина? – растерянно и с обидой интересуется домработница.

– Гулящая твоя племянница оказалась, – в голосе звучит ехидство, – такую стыдно в семью приводить.

Интересный расклад получается. Все это время за Эльвирой присматривала тетя Мадины? Вот, о чем моя девочка говорила… Макс скрыл от меня такой важный факт, как чужое родство.  Нехорошо это… Долги его растут просто в геометрической прогрессии.

– Но я же только ради нее все это… – снова звук пощечины от матери.

– Заткнись! Слушай сюда, держи вот эту склянку…

Не даю матери договорить, выхожу из-за угла и застаю интересную картину: сгорбившуюся у стены Хаят и возвышающуюся над ней злобной фурией маму.

– Что здесь происходит? – громко спрашиваю, подмечая мелкие детали: и какой-то странного вида пузырек в руках у матери, и конверт с деньгами – у работницы.

– Сынок, – замечают меня оба, но голос подает только мать, – давно ты тут?