Наследник для бандита

Прихожу в себя только в квартире. Руку все еще жжет от жаркого прикосновения к его члену. От воспоминаний, каким он был твердым, снова бросает в жар. А в низу живота странно екает. Хотя екать должно как бы в сердце. Но с Мироном все по-другому. Сердце похоже в процессе не участвует. Одни плотские инстинкты.

Этот мужчина умеет ослеплять. Он как яркий источник света для глупых мотыльков, слетающихся на него лишь за тем, чтобы обжечь свои крылья. Вспомнить хотя бы, как легко я позволяла себя целовать. Другой бы уже давно корчился, хватаясь за глаза, слезящиеся от распыленной в них струи химии. А с этим я про все на свете забываю.

Безумие какое-то.

Прохожу в ванну. Умываю лицо холодной водой. Но оно продолжает гореть, стоит только вспомнить все те поступательные движения, которые совершали мои пальцы на чужом мужском члене. Его члене.

Отвлечься в этот вечер так и не получается. Не помогает ни холодный душ. Ни курсовая, которую надо исправить. Ни звонок мамы, которая с чего-то решила, что я должна продать свой тату-салон и все деньги отдать ей. От чего вообще такие мысли? Объяснять она, конечно, не стала. Распсиховалась и бросила трубку.

А я в этот раз вместо того, чтобы перезванивать или хотя бы написать, просто вырубила звук. Раньше меня всегда съедали муки совести, когда мы с мамой ссорились. Я всегда перезванивала первая. Всегда извинялась, даже если была ни в чем не виновата. Но теперь впервые не хочется этого делать.

Откладываю телефон подальше, предварительно установив будильник, и залезаю под одеяло. Ворочаюсь полчаса, но сон не идет. Перед глазами такая яркая, прямо как живая картинка, где я на коленях Мирона, а его пальцы уже шарят в мои трусиках, залезают под кофту, сжимают грудь…

И хотя такого даже не было, но низ живота тут же простреливает, стоит только представить. Наверняка в ласках этот мужчина так же хорош, как в работе языком. А языком он работал очень умело…

Ахаю, понимая, что внизу все уже мокро от одних только мыслях о поцелуе. Никогда со мной такого не было. Даже страшно немного становится. Отдергиваю руку, которая каким-то чудом уже в трусиках оказалась. Все тело горит, словно при лихорадке. А внизу все пульсирует. Будто кто-то нажал невидимую кнопку. Запустил во мне странную, пугающую реакцию. И я даже знаю, кто он. Знаю его имя. И что глаза у него невероятного цвета. Смесь грязи этого мира и бескрайне чистого неба. Удивительные глаза.

Измаявшись, засыпаю глубоко за полночь. А утром ранний подъем, кофе, пробежка. Не могу без спорта. Он источник дофамина в моей жизни. Иначе легко впасть в депрессию. Особенно, если начать думать. Поэтому думать о своей жизни, я тоже не люблю. Лучше просто жить. Просто делать то, что можешь. И, конечно, стремиться. Сколько себя помню, всегда стремилась.

Сначала хотела вырваться из той деревни, где молодёжь в лучшем случае спивается, а в худшем… В общем, не надо про это.

В городе стремилась поступить на бюджет. В первый раз провалилась. Осталась работать. Пыталась выжить. Одна в большом городе. Без связей и друзей. Бывали дни, когда даже не было денег просто купить хлеба. Я строила свою жизнь здесь по кирпичикам. Как строят крепкие надежные дома.

Пробежка немного позволяет привести мысли в порядок. А холод бодрит. Хорошо вправляет мозги. Убирает всю лишнюю розовую вату.

Приближаясь к дому, перехожу на быстрый шаг. Стараюсь рассуждать здраво. Мирон, конечно, красивый мужчина. Но нужно ему от меня только одно. А мне это не нужно. Точно не нужно!

Даже подумать страшно, что будет, если мы переспим. И страшно вовсе не потому, что первый раз. Я не боюсь боли. Да и девственность давно атавизм. Сейчас не нужно беречь ее до брака, иначе позор. Сейчас в моде свободные отношения. В этом плане секс с Мироном выглядит очень даже заманчиво. Но страшно мне от другого.

Страшно представить, чего я захочу дальше. И даже своим скудным умишком я понимаю, что ничего из этого Мирон мне не даст. Я ведь не вчера родилась и не в том месте, где появляются тепличные ромашки. Я знаю, какой жестокий на самом деле этот мир. Особенно он жесток к тем, кто искренне влюбляется. Это только в книгах красивые богатые мужики подбирают на улице серых мышек. Холят их и лелеют. А потом замуж берут. В жизни все куда более прозаично.

Секс рано или поздно закончится. И что останется тогда мне? И захочу ли я это принять? Справлюсь ли? Я сильная, конечно, но стоит ли вообще игра свеч?

Трясу головой и едва не подпрыгиваю, когда рядом сигналит большой внедорожник. Какой-то китаец из новых, не иначе. Значок на капоте вообще не знакомый. Огромный, как танк. Красивый, безусловно. И наверняка безумно дорогой.

Стекло ползет вниз, и я вижу широкую сверкающую улыбку Макса. Зубы у него – мечта. Представляю, сколько денег пришлось отдать стоматологу за такую прелесть.

– Арина, – машет рукой, – привет! Ты что тут делаешь?

– Я на пробежке, – останавливаюсь напротив.

– Какая ты молодец. Спортом занимаешься. А я все себя в спортзал никак не могу заставить ходить, – смеется.