Мы по-доброму посмеялись, и я мысленно пожелала успехов Журикову. Пускай человек развивается, всем на пользу.
— Ясно.
Новостями брат меня совсем развеселил. Настроение поднялось, да и цель приезда оказалась вполне благородной.
— Хорошо, Коль. Только есть один момент. Я не могу тебя на ночь приютить, но знаю приличный хостел, где переночевать сможешь.
Остаток дня мы потратили на прогулку по центру и посиделки в полюбившемся мне кафетерии напротив работы, заодно показала брату, где обитаю. За ужином распланировали маршрут и уточнили детали. Завтра Кольке предстояло самому все объехать. Я все еще опасалась отпускать его одного, но он психанул и обозвал меня наседкой. А заодно признался, что еще с четырнадцати с товарищем не раз гоняли сюда на электричке зайцами. Прыгали через турникеты и все такое. Оставалось только качать головой.
Расстались мы поздно. Я проводила брата до хостела и стребовала обещание, чтобы он был с людьми вежливым, а потом еле отбилась, чтобы он не пошел провожать меня обратно. Все-таки отличные у меня братья.
Утром я первым делом позвонила Кольке, поинтересоваться как он там.
— Машка, ты что сдурела? Чего в такую рань звонишь, я еще не выспался.
— Давай-давай! Поднимайся, ноги в руки и бегом по делам, чтобы вечером уже в сторону дома. Как договорились, помнишь.
— Угу, — сонно прохрипел брат
Я собиралась на работу и постепенно возвращалась мыслями к делам. Вчера мы так и не договорили с Ярославом про Братухина. А ведь мне как-то придется ему смотреть в глаза, а уборку никто не отменял. Именно это послужило причиной раннего подъема. Я спешила закончить с кабинетом зама пораньше, чтобы с ним не встретиться ненароком. Не хочу его видеть.
Когда вкатила тележку в кабинет Данилова, тот уже был на рабочем месте — тоже пришел пораньше и, похоже, немного обиделся, что я не к нему первому зашла. О чем и сообщил в шутливой форме.
— Я у Батрухина пораньше прибралась, чтобы только его не видеть, — огрызнулась я.
Даже в виде шутки такой укор меня задел.
— И не увидишь, Маш. Я его в отпуск отправил.
— Бессрочный? Даже на совещаниях не появится?
— Больничный.
— Чего?!
Нет, я помню кровь на руках Яра, но как-то не подумала, что там что-то серьезное. Ну нос там расквасил.
— Я ему челюсть свернул. Так что ему сейчас не до совещаний. Он едва разговаривает.
— Ой!.. — я так и села на подлокотник дивана. — А он в полицию не заявит?
— Может попробовать, конечно, — нехорошо усмехнулся Данилов. — Но я не думаю, что рискнет. Не в этом случае. А вот прощения просить станет. Отец заставит, и это самое плохое. По мне бы лучше просто уволился.
Данилов подошел ко мне и встал рядом, обняв за плечи. Притиснул к себе.
— Так что? Надумала, Маш?
— Ты о чем?
— Ответ. Я все еще жду ответы на свои вопросы.
— Конечно, ответы… — я немного растерянно уставилась на фикус в дальнем углу.
Не уверена, что у меня они есть. Нет! Не то чтобы я корчила из себя дурочку, но хотелось убедиться для начала, что он от своего не отступился. Знать точно, что это был не сиюминутный порыв после качественного, я надеюсь, соития. Сама я до сих пор ощущала последствия. Не покидало ощущение, словно внутри меня что-то… поприсутствовало. Словно… словно вчера меня сделали женщиной. Наверное, это нормально, надо бы почитать в интернете.
— Ответ, Маша. Ответ, — торопил Данилов, гладя мои плечи и спину.
— Мне нужно больше времени, Яр. Доказательства твоей серьезности, — прозвучало как-то пафосно, и я поморщилась.
А что делать? Вот хоть убей, почувствую себя наивной дурочкой, бросаясь ему на шею с криком: «Согласная я!»
Так не бывает в реальности. Может, в фильмах по «России 1» такие как он по великой любви женятся на уборщицах, но не на самом же деле? Все это только больше запутывало. А как хотелось плюнуть на все и поверить в «большую и чистую»…
— Маш, я тебе неприятен? — спросил Яр, принявшись массировать мне шею и плечи.
— С чего ты это взял?!
Я даже вскочила, но Данилов так и не выпустил меня, только развернул к себе лицом и серьезно так посмотрел с высоты своего роста.
— Тогда, что не так? Почему ты не можешь решить? Какие доказательства тебе еще нужны? Расписка?
— Я, Данилов Ярослав Алексеевич в трезвом уме и твердой памяти подтверждаю, что сделал предложение Боец Марии Александровне по доброй воле… — начал с нарочито серьезным видом он.
— Да просто я… Просто не могу поверить.
— Я думал, что мне вчера удалось тебя убедить. Но, кажется, придется постараться еще?
Я улыбнулась и пожала плечами.
— То есть, ты серьезен и не отступишься?
— Неа, — мотнул он головой с решительным видом и так улыбнулся, что я едва в мороженое на пляже в июле едва не превратилась.
— И чем же я умудрилась тебя зацепить до такой степени? — вопреки всему в моем голосе прорезались какие-то странные кокетливые нотки.
— Во-первых, коса у тебя красивая. Толстая! Я таких раньше не видел.
Издевается! Я склонила голову набок.
— Значит, коса? Угу. Так и быть, подарю тебе косу, чтобы без лишних растрат. Где тут у тебя ножницы?
— Даже не думай! Она мне нужна со всем прилагающимся, — грозно свел брови Данилов, но в глазах играли смешинки.