Наследник для друга отца (СИ)

Тихо рычу. Зараза.

-На живот ложись.

Беру веник, стряхиваю воду, провожу горячими листьями вдоль тела, согревая кожу, и от души прижигаю по упругой пятой точке.

-Оййй, - повизгивает Нина.

Чуть смягчаю удар. А вообще, выпороть бы ее. Чтобы не творила беспредел со взрослыми мужиками и сидеть неделю не могла.

Какой беспредел с мужиками? Она же девственница, Дымов! Аррр… Выпороть. А потом трахнуть сзади. Волосы на кулак накрутить, загнуть.

Вереща от ударов веника по спине, Нина тянется кошечкой.

Убейте меня!

-Переворачивайся! - Рявкаю.

Встаёт на четвереньки, придерживая рукой грудь.

У меня перед глазами меркнет. Кровь от головы окончательно отливает. Я сейчас трахну ее! Я так не могу!

-Илья? - Невинно интересуется зараза. - С тобой все хорошо?

Перехватываю ее за затылок, запускаю пальцы в волосы и сближаю наши лица. Тяжелые дыхания смешиваются. Губы застывают в паре сантиметров друг от друга.

-Зачем ты это делаешь, Нина? - Шепчу зло. - Ты понимаешь, что я тебе в семь лет температуру мерил? Носки надевал! Для меня ты все та же маленькая девочка!

-Это ложь. Ты меня хочешь. Мне давно не семь, - так же горячо шепчет Нина в ответ. - И даже не восемнадцать. Я хочу быть твоей по-взрослому. Поцелуй меня… Ну… - мажет своими губами по моим.

-Нет! - Взрываюсь и отталкиваю Нину от себя.

И самое ужасное, что мне хочется! ХОЧЕТСЯ!

-Ты думаешь, что кто-то поверит, что ты не спишь с женой? С невестой? - Обижено повышает голос. - Зачем я тебе? Спать ты хочешь с другими? Родить тебе не даёшь, прикрываясь заботой! Зачем?

-Да срать мне на то, что кто во что поверит! - Психую, потому что с национальной стороны девчонка права. - Мир больших денег и понятий несколько, дорогая девочка, чем может понять твоя светлая голова! Все! Баня окончена! Принимай душ и уходи!

-Вот сам и уходи! - Фыркает она.

-Я вышлю тебя из страны, Нина, - рычу с угрозой. - И спрячу в закрытом коллеже. Женском. Будешь изучать голых Аполлонов только на картинках!

-Ты так не сделаешь! - Подрывается она с полки.

Ее грудь красиво покачивается и вздымается. Волосы красиво рассыпаются по точеным плечам. И там, внизу, ничего не срыто - только тонкая ниточка коротких волосков, уходящая вниз между нежными губками. Мне хочется попробовать их. Уложить Нину на полку и впиться губами в ее самые чувствительные местечки.

Держусь просто на морально-волевых, чувствуя, как по вискам стекает пот.

Бах!

Мне вдруг совершенно неожиданно прилетает пощёчина. Увесистая такая. От души.

-Прости! - Осознав, что сделала, прикрывает пальчиками рот Нина. - Илья, прости, пожалуйста, я не хотела. Это на эмоциях…

-Иногда за жизнь приходится платить несвободой, Нина, - говорю жестко и тру щеку. Горит. - Быстро на выход.

Закутываю девчонку в простынь и буквально за шкирку выталкиваю в предбанник. Ставлю под душ. Парилку запираю.

Кладу Нине полотенце и наливаю чай.

-Можешь спать здесь на диване.

Сам начинаю одеваться.

-А ты куда? - Виновато закусывает губу Нина.

Не отвечая и прихватив с собой остатки самогона, выхожу из бани.

Ночь окутывает тишиной и свежестью. Через небольшой пролесок дохожу до реки, сбрасываю одежду и ныряю. Наплававшись до ломоты, возвращаюсь на берег и облокачиваясь на высокое корневище ели.

Здесь все по-прежнему. Звёзды, песок, квакание лягушек, запах смолы и покой. Выпиваю прямо из горла. Хорошо…

После интерната, оказавшись у тетки, это место было моим любимым. Я все мечтал, чтобы теть Маша замуж вышла. И чтобы ее муж прогнал отца. Чего этот урод только не творил. И руки распускал, и все из дома выносил. Сначала из своего, а потом из теткиного. Я на него с ножом кидался. Убить хотел в порывах.

Только потом в ее тихом разговоре с соседкой случайно услышал, почему теть Маша не хочет больше «мужика заводить». Если коротко, то муж был военный. Она с ним по гарнизонам моталась. Забеременела. А у него контракт в какой-то глуши. Роды принимать некому, беременность вести некому. Поставил ей условие или развод или аборт. Вернуться домой было в то время стыдно. Тётка выбрала аборт. А больше детей иметь не смогла. Муж там и погиб. Дружки брата окончательно отбили все очарование сильным полом.

Тру лицо руками. Ничего в бабах не понимаю. Как трахать, как заставить кричать и кончать - тут все круто, а как они там по-человечески устроены, понятия не имею. И от перспектив для Нины каких-то там сбоев и прочих странных слов, расписанных сегодня врачами меня корежит. Лет через пять заживит девочка нормальной жизнью, как хотела. Все успокоится. Может, грохнут кого…

Ну не мудак я. Тут не надо. И жалко ее дуру влюблённую…

Допиваю самогон. Уже собираюсь уходить, но вдруг чуть правее от себя по берегу начинаю слышать мужские пьяные голоса.

-Миха… - слышу блеяние. - Погоди, я плавать же не умею…

Меня дёргает от имени, а ещё через секунду от звука второго голоса.

-Тут мелко. Зуб даю. Все тут исплавал.

Адреналин подскакивает в моей крови, спешиваясь с градусом, и начинает лупить по венам.

Тихо приближаюсь к зарослям камыша и осоки. Раздвигаю их, сжимая от ярости зубы. Не показалось.