Наследник для магната (СИ)

– Это памятка беременным. Советую придерживаться рекомендаций. Дома обязательно сходите к своему врачу и запишитесь на курсы для беременных. Вам не помешает лечебная гимнастика. Помните, что вы теперь отвечаете не только за себя, но и за ребенка.

Я киваю на каждую ее фразу. А сердце тоскливо сжимается. Как представлю, что еще придется объясняться с Димой, так душа в пятки уходит. Но кое-что нужно уточнить прямо сейчас.

– Скажите, а срок точно семь недель? Не восемь или девять?

– Точно. Погрешность два-три дня, не больше.

Я медленно выдыхаю. Значит, все-таки Дима. Это его ребенок. И вот как мне теперь смотреть ему в глаза?

Меня возвращают в палату. Дима тоже заходит, устало потирая лицо. Похоже, все это время он сидел на диванчике в коридоре.

Медсестра ставит специальную капельницу. Врач предупреждает, что уже через пару часов можно меня забрать.

Дима что-то печатает в телефоне, но едва мы остаемся одни, как он поднимает голову. Смотрит на меня тяжелым, пронзительным взглядом.

Я ощущаю легкую панику.

Вижу, что сложного разговора не избежать.

Дима оставляет телефон на столике и медленно подходит ко мне. Руки в карманах, на лице – мрачное выражение. Мол, как ты могла?

Да, в конце концов! Он тоже виноват! Причем не меньше! И в моей беременности, и в слабости.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает хмуро.

– Лучше, – отвечаю.

Действительно, после процедур мне полегчало. Капельница все еще стоит.

– Это хорошо. Могла бы и сказать о своем положении.

– Но меня бы тогда на работу не взяли… – виновато отвожу взгляд.

– Что?! – в его глазах что-то сверкает. – То есть ты знала, когда устраивалась?

Он смотрит так, что мне становится страшно.

– Да, – пищу, зажмуриваясь и сползая под одеяло.

Хочется укрыться с головой и сделать вид, что меня здесь нет. Лишь бы не чувствовать его возмущенный взгляд.

Слышу тяжелый выдох. Потом звук пододвигаемого стула. Кажется, Дима садится рядом с кроватью.

– Вообще-то беременным необязательно брать на себя командировки, – говорит он вполне мирным тоном.

Открываю глаза и недоуменно смотрю на него. То есть, он не злится, что я беременная устроилась на работу?

Где он прятался, этот адекватный работодатель?

– Мне пообещали полноценную должность, а не стажировку, – скованно поясняю.

– Да-да, Лиля говорила, – Дима поднимается и берет свой телефон. – Ладно.

Набирает чей-то номер.

Надеюсь, он не собирается перевести меня в уборщицы? По закону уволить беременную нельзя, но у него достаточно денег, чтобы обойти любой закон. Если он решит меня выгнать, я не буду судиться. У меня нет ни средств, ни времени, ни здоровья на это. И даже если суд примет мою сторону, как я вернусь работать в “Роден”? Да меня там сожрут!

Голос Димы отвлекает от мыслей:

– Нужен новый человек в отдел маркетинга.

Я нервно сглатываю. Все-таки решил уволить? Или перевести на другую должность? Что же мне делать?!

– Нет. Потом, все, давай, – он опускает руку с телефоном.

– Вы меня увольняете? – спрашиваю еле слышно.

И замираю, боясь услышать ответ.

– Замена нужна, – говорит он пространно.

Киваю. Замена так замена.

Между нами виснет неловкая тишина. Хочется ее чем-то заполнить. Нет сил вот так лежать и молчать.

– Но вы не волнуйтесь. Я рожу и обязательно вернусь. Могу сразу после родов, не буду идти в декрет, – из меня начинает литься словесный поток. – Мне очень нужна эта работа! Я согласна на сверхурочные и любые командировки!.. Боже, извините, что все вываливаю на вас.

На глаза накатывают слезы. Опять гормоны шалят. То рыдать, то смеяться хочется. Но сейчас хочется разреветься навзрыд. Ну почему жизнь такая несправедливая?

– Марина, – Дима снова садится рядом со мной.

Я всхлипываю. Слеза скатывается по щеке. Кажется, последний раз я плакала, когда застала мужа с другой.

Стоит об этом вспомнить – и слезы начинают лить градом.

– Марина, – повторяет Дима. – Посмотри на меня.

– Пожалуйста…

О чем прошу – сама не понимаю.

Чувствую, как его тень накрывает меня. Дима наклоняется ближе, проводит ладонью по моей щеке, стирая слезы.

Я снова всхлипываю, а он берет мои руки в свои.

– Успокойся.

Но я не могу! Это сильнее меня.

Он заставляет меня приподняться, обнимает и прижимает к себе. Я утыкаюсь носом ему в плечо и даю волю слезам.

Так мы сидим какое-то время. Он молча поглаживает меня по спине и ждет, пока я успокоюсь. А я реву ему в плечо.

Вскоре поток слез ослабевает. Приступ жалости к себе любимой проходит.

Я немного отодвигаюсь.

– Простите, – говорю, шмыгая носом. – Я вам пиджак намочила.

– Это не смертельно, – он усмехается и протягивает мне пачку салфеток со стола. – На вот, высморкайся.

Я подчиняюсь.

– Успокоилась?

– Не знаю…

Мне очень стыдно. Смотрю куда угодно, только не на него. Он мягко касается моего подбородка и заставляет поднять голову. Наши взгляды встречаются.

– Хватит себя накручивать, – уверенно говорит Дима. – Любую проблему можно решить.

Его глаза темнеют. Он медленно обводит пальцем мои губы. Чуть наклоняется. Чувствую кожей тепло его дыхания и замираю.

Кажется, он сейчас поцелует меня...

Сердце замирает в груди. То ли в ожидании поцелуя, то ли от обиды.