Наследник для медведя (СИ)

— …Сегодня стало известно, что бизнесмен Рэм Арджиев и сотрудница департамента исследований Виктория Кэвил поженились без огласки в маленькой церкви Рингстонского района. Общественность ожидала более торжественного события, но Рэм остался верен себе и все так же недоступен. Но мы все еще надеемся на подробности!..

Прикрепленные к репортажу фотографии казалось довольно скудным уловом для прессы, но больше всего меня интересовало, чтобы малыш не попал в объективы.

— Смотри, мама проснулась, — послышалось с лестницы, и я отложила планшет. Рэм нес в одной руке Керрена, в другой — мою регулярную утреннюю кашу. — Иди…

Он опустил ребенка на кровать и передал мне чашку.

— Доброе утро, — улыбнулась ему и поцеловала склонившегося мужчину. — Спасибо…

— Пожалуйста. Кофе?

— Да…

Он наградил меня долгим блестящим взглядом, прежде чем направиться в кухню. Керрен, как обычно, дождался окончания нашего взаимодействия и робко заполз мне на колени.

— Ну привет, маленький, — обняла малыша, не скупясь на нежность.

Керрен будто боялся обратить на себя наше внимание, и это беспокоило. Он словно считал, что не заслуживал нашей любви, поэтому мы старались оградить его от любого чужого внимания, давая понять, что он — наш.

Раин решил довольствоваться ролью дяди. Они с Рэмом понемногу налаживали отношения, а Раин заезжал к нам раз в неделю провести время с Керреном.

Но больше всего трепета вызывало предстоящее появление второго ребенка. То, что я и правда беременна, мы установили неделю спустя в уже знакомом мне центре. Удивляло спокойствие Рэма. Он будто знал все с самого начала. И, честно говоря, именно эта его непоколебимость меня держала. Наверное, никогда еще я не отдавалась в руки мужчины настолько. Когда он начал разговор о департаменте, я сказала, что уйду оттуда и буду работать вместе с Даной, если мне там найдется место. Надо ли говорить, что место нашлось даже раньше, чем подобные мысли возникли в моей голове?

Рэм застал нас с Керреном в обнимку. Спальня наполнилась запахом кофе, а мое сердце — чувством благодарности этому мужчине.

— Иди к нам, — протянула я свободную руку, и он уселся рядом, притягивая меня к себе.

— Ты кашу не поела, — зарылся носом в волосы. — Давай мне Керрена, а сама поешь.

— Тебе нужно было повесить сертификат с курсов «Идеальный муж» на стену. Где ты его хранишь? — улыбалась я.

— Вряд ли бы он тебя впечатлил, — и он перетянул ребенка к себе на колени. — Давай, пусть мама поест, чтобы чувствовала себя хорошо.

— Давай! — вдруг согласился Керрен вслух, и мы с Рэмом замерли, переглянувшись. Я только еле заметно мотнула головой, мол, не делаем из этого событие, продолжаем в том же духе.

— Ма-ма… — протянул Рэм.

— Ма-ма, — радостно повторил Керрен, лишая нас с Рэмом всякой возможности удержаться от похвалы.

— Умничка, — снова забыла я про кашу, притягивая к себе малыша и целуя в щечку.

Только проказник вдруг обернулся медвежонком и, спрыгнув с папиных коленей, сбежал через открытые двери на траву.

— Все нормально, — уселся Рэм позади меня и притянул к себе, — прибежит…

— Уверен? — Внутри что-то болезненно ныло за этого маленького медвежонка. Невыносимо было думать, что он чувствует себя одиноким.

— Уверен. Без тебя жить невозможно. Он это понял первым, — и Рэм нежно потерся носом о висок и поцеловал в шею. — Давай, завтрак остынет…

— Какие планы сегодня?

— Как обычно. Ждать вечера, чтобы вернуться к вам… — и он запустил руку под одеяло, прижимая ладонь к животу.

— Хороший план, — улыбнулась, послушно принимаясь за кашу.

— Я рад, что тебе нравится.

— А на выходные домой, да?

Он неожиданно затих, и мне пришлось полуобернуться, чтобы посмотреть в глаза. Рэм задумчиво меня рассматривал некоторое время, прежде чем кивнуть:

— Да, домой…

* * *

— Мистер Арджиев! — вскочила мне навстречу секретарь, будто и не садилась все утро. — Мистер Президент у вас в офисе.

— Спасибо, — кивнул равнодушно.

Джонсона я застал смотрящим на город в окно с чашкой кофе в руках. Не думал, что он придет лично, хотя понимал почему — давал понять мою значимость.

— Не хочу, чтобы ты думал, что у нас так можно, — заговорил он, стоило закрыть двери. — Хотя прекрасно тебя понимаю…

Я молчал. И он знал, что буду молчать. Так надо. Мы оба всё понимали без слов.

Когда нам с Раином отдали тело молодой девчонки — матери его сына, больше напомнившее старуху, никакой речи о том, чтобы простить и забыть, не стало.

— Я тоже не думал, что у вас так можно, мистер Джонсон, — встал я на середине офиса, сложив руки в карманы. Предлагать присесть не стоило, мы не светские беседы тут будем вести. — Вы же понимаете: я не знаю, что привело вас сюда.

Хотя знал прекрасно — страх. Ему было страшно. И это радовало.

— Понимаю, — посмотрел он мне в глаза. — Я иногда думаю, что Келлер был прав в своем недоверии вам.

Позволил бы я жить этой твари Келлеру дальше после всего? Ответом был этот утренний визит.

— Все мы правы в недоверии…