Наследник для оборотня

Марина снова оказалась в коридоре. Похоже, Дагмар задумал превратить крепость в настоящий дворец. С каждой минутой здесь все преображалось. В другой ситуации, Марина и шагу бы не сделала, чтобы не остановиться и полюбоваться красотой, окружающей ее. Но сейчас… Сейчас стены и сводчатые потолки на нее давили. Тяжелые портьеры на окнах и нишах казались погребальными саванами. От ярких росписей стен перед глазами рябило. А в сюжетах виделось издевательство. Повсюду — лес и медведи. Одни с копьями, другие — с мечами. Прекрасные дамы, молящие о помощи. Все это раздражало. Хотелось испортить работу художника. Размалевать черным фломастером, содрать чем-нибудь острым.

Крепость жила своей жизнью. Огромное существо со своим голосом, дыханием, зрением. Рабочие суетились в огромных помещениях, больше напоминающих средневековые залы. На нее никто не обращал внимания. Такое впечатление, что она… призрак. Как те замученные монстрами девушки, которые почему-то ждали их возвращения.

Марине вдруг стало страшно. А что если ей тоже суждено навечно здесь застрять? Навечно… даже после смерти она будет заперта здесь. Останется прикованной к этому странному месту.

Мысли потянулись одна за другой. Призраки, привязанные к месту своей смерти. Но ведь это просто человеческое воображение. А каковы призраки на самом деле? Та рыжеволосая женщина, которую она все время видит, — тоже призрак? Или она — нечто большее? А еще Лиля говорила, что в этом самом Тумане ведьмы оказываются после смерти. Значит, они становятся призраками? А если призраки, значит… они знают и видят все?

Ох, голова кругом. Нужно с этим что-то делать. Итак, если она некая Призывающая Туман, то в первую очередь нужно узнать, чем они занимаются. Лиля сказала, что не умеет призывать Туман. Значит, это действительно что-то очень редкое. И, видимо, важное, если мертвая ведьма упомянула ее в… как там Лиля сказала? В Последней Воле?

— Вы ищете господина Дагмара?

Марина подпрыгнула от ужаса и обернулась. За спиной стоял мрачный Радван. Как он так тихо подкрался? Ах, да, берсеркер же!

Марина прижала руку к груди, чтобы унять бешено стучащее сердце.

— Вы вообще в своем уме — так подкрадываться?

— Простите. — Он кивнул, и темная челка упала на глаза, делая его похожим на киношного злодея. На очень красивого злодея. У таких обязательно какая-нибудь печальная история, пронзительный взгляд, и к концу фильма начинаешь ему сопереживать больше, чем главному герою.

— Радван! Мне нужно с вами поговорить.

Он бросил на нее опасливый взгляд и даже поморщился:

— Господин Дагмар…

— Занят твой господин! Вот! — Она полезла в рюкзак и нашла последнее сообщение. — Видишь? Работает он. А я его, видите ли, отвлекаю.

Радван вздернул бровь:

— Дикий Зверь? — Его губы чуть изогнулись в улыбке.

— Это самое приличное, что я смогла придумать. А Лиля тоже не может. Во-о-от. — Марина нашла другое сообщение и сунула ему в нос.

— Я верю.

— Вот и чудесно. Так есть у вас минутка?

Он кивнул:

— Конечно.

Звучало вымученно. И скорее всего, делал он это лишь потому, что она связана с его «господином».

— Где мы можем поговорить?

Он пожал плечами:

— Где прикажете.

Марина закатила глаза:

— Я даже понятия не имею, где сейчас нахожусь.

Он осмотрел ее с ног до головы и тут же отвел взгляд:

— Возможно, вам следует…

Марина хмыкнула:

— Одеться? Я бы с удовольствием. Но кое-кто, кого ты называешь «господином», дал мне только это.

— Ясно. Ему не понравится, что мы…

Марина снова не дала ему договорить:

— А мне плевать, что ему понравится, а что — нет. Он же меня не спрашивает, что нравится мне. — Она устало вздохнула. — Мне, правда, нужна твоя помощь. Ты кажешься более адекватным.

Ей удалось его удивить. На холодном лице отразилась какая-то эмоция. Правда, непонятно, какая именно.

— Идемте. — Он кивнул вперед.

Марина послушно пошла следом. Что-то в Радване было необычным. Она не могла понять что именно, но в нем точно была какая-то загадка.

Радван отворил красивую белую дверь и пропустил Марину вперед. Они оказались в просторной зале — светлой и удивительно уютной. Здесь не было никакой мебели, но от этого помещение выглядело только уютнее. В самом углу стояло коричневое пианино, и Марина вспомнила свою фантазию о воспитательнице в приюте.

Она замерла на месте, испытывая странное чувство — ее мечта оживала. Светлые стены с бледно-голубыми панелями, люстра с тысячей подвесок-кристаллов, белый паркет и потолок с лепниной. Не хватает только танцующих пар и того, кто ворвался в ее душу стремительным вихрем.

— С вами все в порядке?

Марина перевела взгляд на Радвана, о котором успела и забыть. Она представляла здесь Дагмара. Почему не он показал ей этот зал? Почему не спросил, хорошо ли с ней все? Тогда бы она рассказала ему свою глупую фантазию. А он бы не посмеялся, а исполнил ее. Она бы сыграла ему простенькую мелодию, а он бы послушал и похвалил ее умение, пусть даже оно и далеко от совершенства.

Но вместо него тут был лишь Радван со странным, сочувствующим, взглядом.

— Вам здесь неуютно?

— Нет, все нормально. Просто… вспомнила кое о чем.