Наследник для шейха (СИ)

В какой-то момент мне вдруг кажется, что это время за мной кто-то пристально наблюдал, кто-то не зримый, кто следил за каждым моим шагом…

— Ты бредишь, Мелина. Это просто показалось…

Убеждаю себя, но страх не отпускает, и я вспоминаю заходил ли кто-то в аптеку, когда я покупала тест. Мне показалось, или на входной двери тогда звякнул колокольчик?!

Нет. Быть не может. Если бы Аяз…

Торможу. Понимаю, что просто впадаю в панику, разворачиваюсь и иду вверх по лестницам. Делаю дыхательные упражнения, чтобы вернуть себе хоть какой-то покой, потому что кажется, что я сейчас впаду в самую настоящую истерику, а я не хочу демонстрировать свое состояние маме…

Стоит только подумать об этом, как оказываюсь на этаже, и наша дверь открывается. Мама при полном параде, уже без гипса, правда в кроссовках смотрит на меня в удивлении.

— Пришла. Ну как экзамен? — с порога интересуется и обеспокоенно смотрит на меня.

— Все хорошо, мам, отлично!

Отвечаю, пожалуй, слишком бодро и прохожу домой, при этом пячусь так, чтобы мама не дотянулась до рюкзака.

Да это глупо. Но… я ничего поделать со своим страхом не могу.

— Вот и умница! А я к Маринке зайду. У нее юбилей, а я и запамятовала, представляешь?!

Мама весело говорит, поправляет сумку и бросает на меня взгляд через плечо:

— Мелишка, а хочешь со мной? Только собираться времени нет, так пойдешь…

От понимания, что мне придется оказаться в окружении маминых подруг мне на мгновение дурно становится и я отрицательно качаю головой.

— Ма, я устала, отдохнуть хочу, поспать, да и голова болит. Давай без меня… и возьми зонтик…

Мама окидывает меня внимательным взглядом.

— Ладно, роднуль, ты права, отдыхай и дверь на щеколду тогда не закрывай, если спать будешь, чтобы я тебя не будила…

Киваю с улыбкой, и мама уходит, а я сразу же скидываю обувь и иду в ванную. Вот там действительно закрываюсь. Хотя в доме одна. Но страх быть пойманной не отпускает.

Я сажусь на ванную и достаю из рюкзака тесты, внимательно читаю инструкцию, исходя из которой тест нужно сделать утром, для более четкого результата…

Я верчу в руках розовую коробочку и понимаю, что до утра просто не дотерплю.

— Так. Ладно. Хорошо…

Выговариваю едва слышно и выдыхаю.

Бросаю взгляд в зеркало на бледную девушку с горячечным блеском в глазах.

— Один тест сделаю сейчас, а контрольный уже утром. Чтобы убедиться, что я не беременна! Это все нервы… нервы…

Убеждаю себя и приступаю к процедуре, а потом… сижу, зажмурившись в ожидании ответа и время мне кажется бесконечным.

Сердце бьется в груди через раз, а когда я распахиваю глаза и наконец цепляю тест дрожащими пальцами…

Мне кажется. что у меня в глазах темнеет…

Потому что… я не готова к тому, что вижу…

Глава 31

Аяз аль Макадум

— Где. Моя. Жена?!

— Я…

Начинает дрожать голос и по щекам слезы текут.

— Даже не думай продолжить и сказать, что ты и есть моя жена…

Выговариваю зло и рука сама тянется к тонкой шее на которой бешено бьется жилка…

— Ты — не она…

Девушка, которую держу в своих руках начинает захлебываться слезами, ее бьет крупная дрожь и мне кажется, что она сейчас в обморок шлепнется.

Встряхиваю девицу так, что зубы клацают.

— Сжальтесь, господин… прошу… сжальтесь… я очень боюсь…

На мгновение ярость захлестывает. Все начиная от повадок и заканчивая интонацией, даже обращением — не то!

Это не моя жена. Не та нежная и трепетная девушка, которую я брал ночь на пролет. Которая отпечаталась в сердце…

Когда меня ранили… когда был в отключке… я ее видел… Когда лежал на грани жизни и смерти — ее видел…

Такой странный сон… Босая девушка в пустыне, с развивающимися от ветра золотыми волосами… она шла ко мне, смотрела на меня, словно в какой-то боязни, и в глазах у нее слезы были…

Мне тогда захотелось подняться. Закричать, чтобы не боялась меня. Сказать, что я все для нее сделаю. Весь мир к ногам брошу…

Но… ее отчаяние и страх был почти осязаем. И там в видении мне хотелось думать, что это она за меня боится, боится, что не вернусь, что больше не встретимся, но… у моей Джамили в глазах было отчаяние, сожаление и паника…

И эти чувства… они огнем прошлись по нутру, я взревел, как зверь, когда показалась, что она сожалеет о том, что моей стала, что она уйти хочет…

— Тише, господин! Вы бредите…

Меня удерживали два человека, чтобы не встал, чтобы раны вновь не разошлись, и я повязки не повредил…

А я ревел зверем, пытаясь добраться до той, которой не было…

Ветер развеял силуэт, и я понял, что приснилась…

Моя Джамиля приходила ко мне, когда был на грани жизни и смерти… а я выл зверем, желая добраться до нее, она была лишь миражом в пустыне, а я был путником, который умирал от жажды, только эта жажда не воды была, а именно тоска по девушке… которая моей стала…

В принципе у меня много было женщин. На любой вкус так сказать. Только лучшие. И вопрос тут именно в том, что чем-то меня зацепила моя жена.

Зацепила… чистотой своей… невинностью… неискушенностью…

Даже не физической, а именно душевной своей простотой. Как смеялась, как отдавалась, как смотрела…