Наследник для шейха (СИ)

— Ты меня околдовала, красавица моя, никого видеть не хочу. Только ты. И мое желание такое яркое, что я вижу в каких позах и как именно тебя имею, но при этом моего внутреннего зверя будто сдерживают, потому что есть страх навредить… и причина не только в том, что ты моего ребенка скинуть можешь… эта причина была изначально. Я боюсь сломать тебя, Мелина, своей страстью, поэтому ты будешь привыкать ко мне медленно. Очень медленно…

В глазах шейха такой огонь заворачивается, что у меня между ног все полыхать начинает.

Облизываю губы, чтобы хоть как-то унять свою дрожь, потому что в словах Аяза я слышу обещание еще большего удовольствия.

— Я даже не начал с тобой и что самое интересное аппетит у меня только все больше открывается. И вместе с животной агрессивной страстью, которую испытываю, в моей душе живет нежность к тебе. Ты как цветок в моей руке, сожму кулак и не останется красоты. Поэтому я осторожен. Мелина. Эта иная форма чувств. Незнакомая мне до тебя…

Пока Аяз говорит, у меня сердце замирает в груди, потому что… из уст Макадума — это все очень напоминает признание в любви…

Не слащавого мальчишки, а самого настоящего хищника, для которого такие чувства в новинку…

Замираю в его руках, смотрю в глаза и понимаю, что принадлежу этому мужчине с первой секунды, как увидела и до последнего моего вздоха.

Аяз же будто читает все мои эмоции в глазах улыбается так томно и сексуально, что мое сердечко спотыкается.

Взгляд шейха темнеет, зрачки расширяются и… мне очень знаком этот огонь желания, который вспыхивает на дне этих бездн.

— У тебя болит?

Спрашивает и взгляд концентрирует на моих ногах, а я качаю отрицательно головой. Уже ничего не болит. Болело только в первый раз, когда теряла девственность с ним, и то Аяз заставил захлебнуться в удовольствии.

— Я знаю, что у тебя нет никаких противопоказаний к сексу, — добивает меня своей осведомленностью, когда в глаза мои смотрит, — но ты слишком нежная девочка, поэтому мы будем все дозировать.

Вновь улыбается и его пальцы скользят по мне, при этом решительно задирая подол платья и хватаясь за резинку трусиков.

Одно движение быстрое и неуловимое и я падаю на спину, а мужчина стягивает с меня невесомую ткань и раздвигает мои ноги.

Смотрит прямо на лоно.

— Аяз…

Мой голос хрипит, срывается, а он медленно отрывает взгляд и смотрит мне в глаза.

— Хочешь так же как и я…

Понимаю, о чем он, мне кажется, что вся моя промежность изнывает от жара и тяжести.

— Я хочу попробовать тебя.

— Что? — переспрашиваю сухими губами, сознание еще до конца не понимает о чем говорит Аяз, но ноги дергаются, чтобы скрыть себя от мужчины.

Только не выходит, хватка на моих коленях становится ощутимее, а взгляд Аяза тяжелым.

— Не дергайся, Джамиля. Я все равно заставлю тебя покричать для меня…

С этими словами опускается прямо между моих разведенных бедер, а дальше я чуть ли не шиплю, ощущая жаркий поцелуй — укус прямо там.

Он действительно пробует меня, средоточие моей женственности, а я запрокидываю голову и выгибаюсь, пальцы сами находят мягкие волосы Аяза и вплетаются в них.

Все так быстро происходит, что я даже не понимаю, как меня выгибает от ярчайшей вспышки и я кричу, не сдерживая наслаждение…

Глава 50

Нахожу себя в руках шейха, лежу на его плече в то время, как мужчина вальяжно сидит на диване, играет с моими волосами.

Не хочу говорить о нас, о проблемах, обо всем, но все же хочу какой-то душевной близости, поэтому выговариваю первое, что приходит в мое разморенное негой сознание:

— Это твой дом?

— Нет.

Следует ровный ответ.

— Везти тебя в резиденцию шейха не стал. Этот дом принадлежит моему хорошему другу Халиду Ибрагимову.

Киваю. Хотя это имя мне ни о чем не говорит, Аяз же проясняет:

— Мне пришлось подключать не дипломатические связи, а личные, Джамиля. И мой друг помог мне, вел слежку. Я доверяю Халиду, как себе.

Вновь понимаю, насколько умен шейх и дальновиден. У Макадума нет спонтанных поступков.

И вновь кусаю губу. Рядом с Аязом так спокойно, но все же… все же… все же…

Так много мыслей, так много терзаний.

— Ты слишком учащенно дышишь, Мелина. Задавай свои вопросы, радость моя, я на все отвечу. Не бойся.

— Что будет с моей семьей?

Чуть отстраняюсь, хочу лицо Аяза видеть, в глаза его проницательные смотреть.

— Ни твой отец. Ни твоя мать не причастны к тому, что случилось. Как я уже сказал виновна Фатима. Ее вина доказана. Далее ее ждет закрытое судебное разбирательство…

На мгновение присматривается ко мне, будто обдумывает говорить, или нет.

— Что… Аяз ты не договариваешь?

Наконец кивает, решает продолжить:

— Она покушалась на жизнь и здоровье твоей матери.

— Что?! — взвиваюсь вся.

— Фатима столкнула Аглаю с лестницы.

Прикрываю на мгновение глаза, мне кажется, что я не дышу.

— Как… как такое могло произойти…

— Личные мотивы.

Прикусываю губу. Примерно понимаю почему и зачем вторая жена отца так поступила.

— А… моя сестра? Что будет с Каролиной?! Ты… накажешь ее?!

Когда вопрос этот задаю, чуть в обморок не падаю от напряжения. Замираю вся.

Но Аяз лишь улыбается.