Наследник для врага

— Да. Типа того. Хотя сейчас это принято называть охранной фирмой. Но суть та же. Когда Вера забеременела… Я решил уйти из этого дела, зря. Уехал, расслабился, а твой отец воспользовался этим. Боялся, что я вернусь и загребу его дела.

— Но зачем? Разве не проще было тебя отпустить, чтобы не было повода возвращаться? Так ведь папа хуже сделал, заставил тебя ввязаться в войну…

— У нас не принято отпускать. Любой может нести в себе угрозу, нужно сразу убирать. Тем более, что я переходил ему дорогу с поставками и делами. Цикличная месть. Теперь мне лишь нужно подтверждение, что Авдеев замешан и получить поддержку.

— Жаль, что я не могу помочь.

Или не жаль. Это ведь мой отец. Как можно делать такой выбор? Пусть он плохой, и не всегда был рядом. Но он ведь мой папа! Он заботился обо мне, присылал свою секретаршу-Снегурочку, чтобы поздравить.

Мелочи, но они важны. А теперь я оказалась меж двух огней. Мой отец и отец моего ребенка. И как тут можно сделать выбор и оставаться спокойной? Кто бы не победил в этом состязании, я окажусь проигравшей.

Жаль, что мне нельзя ни с кем увидиться. Поговорить и обсудить, выпотрошить душу. Катя бы…

— Ян!

— Что такое, золотко?

— Катя. Моя подруга. Ты сказал, что тебе нужен кто-то, кто может что-то знать про Испанию. Катя была на стажировке со мной. Вдруг она могла что-то слышать?

Глава 22. Ян

Соня нервничает и крутится вокруг. Мне это не нравится, но угомонить девушку не получается. Едва поспали пару часов, как она подскочила. Теперь вот нарезает круги по комнате, сжимая в руках банку с оливками.

Мне кажется, за эти дня я думал или говорил об оливках больше, чем всю жизнь. Можно было бы перехватить этот поток бизнеса, самому заниматься поставкой. Как минимум, отбивал бы затраты на пропитание золотка.

Удобнее устраиваюсь на кровати, наблюдаю за Соней. Как кружит, покачивает головой. Просторная футболка на ней скрывает живот, даже не поймешь, что до родов осталось мало времени.

Но когда девушка поворачивается боком, беременность заметна. Не смотря на то, что скоро градус разборок повысится, сейчас я просто наслаждаюсь моментом.

Спокойным утром, смакуя кофе и то, как Соня смотрит. У нас ничего не должно быть. Не сейчас. Авдеева же. Голос внутри нашептывает, повторяет, как заезженная пластинка. Переменно с тем, что я должен отомстить Владу за его убийства.

Но…

Но это же Соня. Маленькая девчонка, которой едва за восемнадцать. Не знает ни жизни, ни настоящих проблем. Хрупкое сильное золотко, которое я затаскиваю на постель.

— Ян! — искренне возмущается, когда забираю её лакомство. — И что ты делаешь? Когда мы поедем к Кате? Ты ведь не будешь ей угрожать, правда? Она моя подруга!

— Тише, — усмехаюсь, прикладывая палец к её пухлым губам. Рассматриваю, чуть растрепанную и перепуганную. И внутри что-то екает. На месте, где по идеи должно быть сердце. — Меньше болтай, Сонь.

— А ты не затыкай меня! Я сама решу и ммм…

Выдыхает в мои губы, когда целую её. Ну просто не могу удержаться. Такая миленькая в моей постели, всю ночь прижималась и закидывала на меня ноги. Желание вырывается, берет вверх над разумом.

Обхватываю лицо, провожу пальцами по чувствительной коже под глазами. И целую, не отпускаю. Соня словно бальзам, заливает всё внутри. Сглаживает шероховатости, заливает раны.

Дышать могу с ней рядом, жить. Чувствовать хоть что-то, кроме известной злости и ненависти. Губы пощипывает, когда девушка начинает кусаться.

Едва, немного, лишь бы характер показать. Но очень быстро сдается, опуская длинные пальчики на мои плечи. Ведет по венкам, а после зарывается в волосы. Постоянно касается, разливая тепло под кожей.

Приятное. Забытое.

Меняю положение, затягивая Соню на свои колени. Хочется опрокинуть на спину, придавить собой. Но помню о беременности, стараюсь не касаться слишком сильно.

Не сжимать тонкие запястья, не оставлять следов. Нежно и аккуратно, впитывая то, как срывается её дыхания. Банальные поцелуи, но они острее всего, что было с другими.

Предвкушение топит, вырубает мозги. Все предохранитель взрываются в мозгу, искрят. Туманят рассудок и последние аргументы, что не стоит этого делать. Точно не с дочерью Авдеева.

— Ух, — усмехаюсь, ловлю реакцию девушки. Припухшие губы ярко-малинового цвета, блеск в глазах. Полная дезориентация, всё как надо. — Порядок?

— Ты потом опять будешь кричать и говорить, что это неправильно? Или обвинять в…

— Нет. Потом я опять буду тебя целовать. Если ты не против.

Подмигиваю, считывая смущение. Бьёт кулачком по плечу, отворачивается от меня. Прикладывает пальцы к раскрасневшимся щекам, медленно дышит.

— Нам разве не пора собираться? У Кати скоро пары начинаются, нужно её перехватить, — тараторит, спрыгивая с кровати. — Да, и веди себя прилично, пожалуйста. Она будущая крестная нашего ребенка.

— И кто это решил?

— Я. Ты можешь выбрать крестного.

— Даже так? А имя?

— Пока не знаем пол — нечего думать об имени. А потом выберем.

Обещает легко, не подозревая о главной проблеме. Что я не собираюсь уступать в таком важном вопросе.