Наследник для Заура

Ожидаю, что незнакомец встанет на сторону хозяина цветочного магазина и начнет вместе с ним угрожать и кричать о том, что вызовет полицию, но кавказец удивляет.

Он вновь переводит взгляд на замершего изваянием Виктора Викторовича.

– Говоришь, воровка… Если так, где тогда деньги, раз уж девчонка у тебя украла? – задает резонный вопрос и упирает холодные глаза в моего бывшего босса.

Виктор Викторович лишь пожимает плечами. Юлить и врать мой бывший начальник хорошо умеет. Теперь понимаю.

– Откуда я знаю, на что она успела спустить мои деньги? Факт в том, что Дашка своровала. Она – воровка! Я хотел в полицию звонить, когда мы выявили недодачу, а эта убежать решила. Ну и вот… Чуть хорошего человека под срок не подвела. Я, если что, свидетель! Она сама бросилась к вам под машину!

– Подлец. Какой же вы подлец, Виктор Викторович… – произношу тихо. У меня даже голоса нет, чтобы кричать и доказывать свою невиновность.

Да и что я смогу сделать. Каждое слово исковеркают и свое прогнут. Прикрываю веки. Пытаюсь дышать. Делать глубокие вдохи, чтобы не скатиться в истерику, а тем временем мой шеф меня не слышит, он увлечен своей пламенной речью, пытается обелить себя…

– Я давно заметил неладное… Сначала суммы маленькие были, незаметные, но девчонка поняла свою безнаказанность и решила грабить нас уже по-серьезному…

Качает головой и скорбно поджимает губы, а меня тянет расхохотаться при виде этого театра одного актера.

– Сердечно благодарю вас. Вы оказали содействие. Поймали преступницу. Сейчас же позвоню в полицию. Пусть они занимаются этой! Ну и как сказал, если вдруг дело дойдет до суда из-за этой дурехи, то я буду свидетельствовать в вашу пользу. Все она. Я видел! Сама под шины бросилась!

В шоке качаю головой. Мне нельзя… нельзя в полицию… Есть обстоятельства, которые заставляют обходить полицейских семью дорогами.

– Это не так… прошу… отпустите… – обращаюсь к незнакомцу, который вновь задумчиво смотрит в мое лицо. Будто прикидывает для себя что-то.

Веки обжигает, а я понимаю, что плачу. Горькие слезы обиды струятся по лицу, привлекают внимание мужчины, который наклоняет голову к плечу и рассматривает меня, а я в свою очередь на него смотрю. Глаз оторвать не могу от острых скул, от чувственных губ.

Невероятно красивый мужчина. Явно искушенный. Уверенный в себе. Властный. Взгляд циничный, скользящий по моей коже, кусающий, останавливающийся на моих губах, смазанных лишь бесцветным бальзамом.

Что-то в глазах мужчины меняется, будто вспыхивает, когда я облизываю нижнюю губу, пытаясь стереть колкое внимание кавказца, от которого кожа зудит.

Смотрит в мои глаза, будто решает для себя что-то, а затем резко поворачивается в сторону хозяина магазина.

– Ладно говоришь. Слишком даже. Наказать девчонку хочешь. Заявление писать…

В интонациях мужчины я слышу предупреждение, всем телом напрягаюсь, ощущая его колючее давление, а вот Виктор Викторович поддакивает, кивает на каждое слово.

– Да-да. Сейчас и позвоню. Надо решать с воровкой вопрос, – и уже обращаясь ко мне: – За все мне, гадина, ответишь, за каждую копейку, что в карман положила! Неблагодарная!

Тянет мясистую руку в карман и достает дорогущий телефон, а я понимаю, что в шаге нахожусь от обморока. Меня потряхивать начинает все сильнее. А незнакомец будто чувствует меня, опять обращает взгляд в мою сторону и задает неожиданный вопрос:

– Сама стоять сможешь?

Понимаю, что он имеет в виду, и киваю. Я фактически на одной ноге стою и на носке второй. Не могу всю ступню поставить. Больно.

Еще раз окинув меня внимательным взглядом, незнакомец отпускает меня, а я не бегу никуда. Стою как стояла. Почему-то на меня какая-то странная оторопь нападает. А, может, и внутренне понимаю, что мне от явно тренированного мужчины так легко не убежать, учитывая, что еще и нога, вероятно, повреждена.

– Сейчас-сейчас. Есть у меня в органах знакомый, прямо его и наберу, – продолжает себе под нос кудахтать Виктор Викторович, водя пальцем по экрану телефона, – сейчас…

Договорить мой шеф больше не успевает. Получает один удар по шее и заваливается на спину, комично махнув руками, падает, как куль с картошкой, а незнакомец наступает на хозяина бутика.

Причем в буквальном смысле. Становится на руку, в которой зажат телефон, и я слышу треск и вой Виктора Викторовича. Через мгновения кавказец носком туфли отбрасывает сломанный вдребезги гаджет, а сам нависает над ошарашенным Титовым.

– Я не люблю, когда меня, как последнего лоха, развести пытаются. Ты мне втираешь, что девочка деньги украла, а в следующую секунду выясняется, что денег у нее нет. Рассказываешь, что она под машину мою бросилась специально, а по факту ты ее столкнул…

– Я… я… это… послушайте… – подает голос мой бывший хозяин и руку к груди прижимает, садится, но встать не рискует. Смотрит в лицо взбешенного восточного мужчины и дышать боится.

Я тоже замираю на месте, неожиданно найдя в лице этого незнакомца защитника, который понял все махинации Виктора Викторовича…

– Послушайте, – не унимается мой бывший босс и голос его звучит заискивающе, жалко.