Наследник для жестокого

— Я… Он тебе это рассказал? Не верь, Ясмин. Ни единому слову не верь!

Папа продолжал оправдываться, но Гор знал, что говорил — по одной лишь реакции и тону голоса, я поняла, что отец лжет. Он СДЕЛАЛ это.

Я не стала дослушивать. Говорить мне с этим человеком не о чем. Просто нажала отбой и отдала телефон Андрею. Гор какое-то время изучал моё лицо, стараясь понять, верю ли я ему. Верю. Он тоже это ощутил.

— Я считаю, справедливым, что вместо жены будешь ты, Ясмин, — провел он большим пальцем по моей щеке. — И именно ты подаришь мне сына. А теперь утри слезы. Пора ехать. Улыбайся. Ты счастливая невеста.

Глава 28

— А ребёнок? — спросила я. — Раньше ты говорил, что тебе от меня нужен только ребёнок.

— Ты мне его родишь, — спокойно отозвался он, засунув руки в карманы брюк.

— А дальше? — я боялась снова услышать, что он его заберёт. Замерла в ожидании ответа.

— От тебя зависит, — ответил Андрей. — Будешь со мной — будешь и с сыном. Поехали, опоздаем.

Он настырно повёл меня за локоть вниз, где помог одеть захваченное с собой манто и любезно усадил в шикарный глянцевый автомобиль класса люкс. Казался вежливым, но я чувствовала его внутреннего зверя. Рядом с ним сидеть неспокойно.

Всю дорогу я пыталась отогреть ледяные руки. Его ответ меня не вдохновил. Выходит, он не планирует меня удерживать, но и сына не отдаст в таком случае. Если я уйду — то уйду одна. Хотя куда мне идти-то? Нервно заломила руки. Снова захотелось плакать. Со всех сторон капканы. Кажется, этот мужчина — моя единственная судьба и возможность иметь семью. Но как мне принять его? После всего, что было и ещё будет? Я ощущаю его темперамент. Горький, терпкий вкус даже на его губах, когда он меня целует. Жизнь с ним не будет простой, да и как забыть как начиналась наша… История.

Повернула на него голову. Вальяжно сидел на сидении и думал о своём. Жесткие скулы, лёгкая небритость, упрямые губы и подбородок. Широкие плечи, красивое тело и лицо. Красив, но я… Я его ненавижу. И если бы появилась возможность, я бы всё-таки сбежала. Куда? Не знаю. Возможно, во мне говорит отчаяние. Придумала бы как жить, только не с ним. К тому же, теперь я переживаю, что он отнимет сына. А то, что он мне его сделает, я не сомневалась. Он хочет ещё, после нашей первой ночи, я вижу по тяжёлым взглядам. В его тёмных порочных глазах я словно видела наши обнажённые тела в ритме бешеного секса. Он хотел гораздо больше, дольше и жёстче. Он пожалел меня в мою первую ночь. А может, просто предусмотрел то, что его игрушка надолго выйдет из строя, и поэтому вёл себя со мной осторожно и лояльно.

Мысли о секса болью отозвались внизу живота. Мне снова будет дискомфортно, уверена. Я боюсь этой ночи, которая неминуемо наступит после этого вечера.

— Куда мы едем? Что это за вечер? — спросила я.

— Встречать новый год. Особняк Ковалевского. Знаешь его?

— Да, знаю.

Папа общался с ним. И точно знал, что отец воевал с Горским. Должно быть, сейчас он обалдеет, когда я зайду под ручку с врагом отца. И наверное, не один он… Гор и вывез меня, нарядив как дорогую куклу, чтобы продемонстрировать свою победу над нашей семьёй, над моим отцом.

Я не питаю на счёт предложения Андрея без права отказаться каких-либо ложных надежд или романтических мыслей. Это договорной брак, чтобы показать всем, что Гор наказал папу. Прилюдно, громко. Я прекрасно это понимаю. От того ещё более грустно. Любви в нашем браке нет и не будет. Секс, даже ребёнок — но не любовь. Я всегда знала, что мой брак не будет заключён по любви, но я надеялась, что смогу полюбить мужа позже — за то, что добрый, ласковый, заботится обо мне и детях. А Гора я не смогу полюбить. Я не смогу его принять и простить, и навсегда останусь для него далёкой глыбой льда.

Машина остановилась, и Андрей помог мне выйти. Положил мою руку поверх своей и повёл по ступеням вверх. Швейцар вежливо распахнул дверь и пропустил нас вперёд.

У Гора даже имя не спросили и не стали требовать показать пригласительный. Ему лишь вежливо кивали и говорили куда пройти. Видимо, Горского узнают и без того, ему не нужны дополнительные проверки.

Ковалевский, Антон Михайлович, радушно встретил Андрея, прервав с кем-то диалог, словно Гор был важнее:

— Добро пожаловать! — пожал он ему руку, а потом его взгляд остановился на мне. Улыбка спала. Ковалевский выглядел ошарашенным. — Ясмин? Добрый вечер, дитя моё.

— Здравствуйте, Антон Михайлович, — ответила я.

— Спасибо, что пригласили, — кивнул ему Гор.

— Всегда тебе рад, — сказал он совершенно неискренне, и я поняла, что Андрея позвали скорее, чтобы проявить уважение и не навлечь на себя его гнев. — Ясмин сопровождает тебя сегодня? Это так… Мило.

"Неожиданно и странно" — хотел сказать он, судя по тону, но вовремя осёкся. И так оно и есть.

— Ясмин — моя невеста, — сказал Гор и сжал мою талию, притягивая свою вещь к хозяину поближе. — Скоро у нас свадьба.

— О-о… — протянул в конец изумленный компаньон отца. — Надо же. И Мурат согласился на этот брак?

— Конечно, — хищно улыбнулся Гор. — Он все верно рассудил, и отдал мне Ясмин.