Наследник дракона

Теодор опешил, потом, мгновением позже, в груди полыхнуло от ярости. Как он смеет!.. Еще сидит, ухмыляется!.. Принц тут же взял себя в руки – может, потому и ухмыляется, что сознательно рассчитывает вызвать у начальника приступ гнева. Покричит – успокоится, а бедный Турневиль… Будда с ним, с Турневилем. Одним Турневилем больше, одним меньше – велика беда. В то же время Теодор как никогда остро почувствовал укол совести. Вспомнился напыщенный индюк Санада. Толстый, наглый, лезущий вверх по трупам… Конечно, принц позволил себе несколько импульсивное решение проблемы, но тот, в конце концов, достал и его. Кроме того, если уж быть до конца откровенным, то более некомпетентного – просто глупого! – командира полка Теодору встречать не приходилось. Ради лишней лычки, медальки какой-нибудь он был готов продать и Синдикат, и Координатора, и всю толпу богов и предков.

– Случай с Санадой – это совсем другое дело. Томое сразу предупредила меня, что Санада – человек Черенкова. Я постоянно пытался найти с ним общий язык. Я никак не хотел раньше времени ссориться с Черенковым. Пусть он глуп как пробка, все равно в его руках сосредоточена такая власть, что приходится с ним считаться. Я твердо знаю, что Черенков и, следовательно. Генеральный штаб никогда не одобрят мой план вторжения в Лиранское Содружество. Он уже однажды отменил представленный мною план операции «Внедрение» всего только потому, чтобы лишний раз поставить меня на место. Его раздражает все, что исходит от меня. Он озолотит человека, который поможет ему сделать мою жизнь невыносимой. У нас с ним что-то похожее на взаимное отрицательное влечение. Это как будто любовь наоборот. – Принц помолчал и продолжил: – На этот раз я не мог рисковать. Эта операция слишком важна для меня и моего будущего, чтобы я мог позволить себе проявить нерешительность. Нельзя допустить, чтобы вторжение на Небесный Остров было отложено по милости какого-то негодяя, решившего срубить приличный куш на этом дельце. Или войти в фавор к Координатору… Как только Черенков узнает о составе группировки и количестве войск, которые мы собрали, он тут же запретит проведение операции. Распустит войска, реквизирует звездные прыгуны для куда менее важных дел. Курс, который он держит в государственных делах, может очень дорого обойтись Синдикату. Какая-то непозволительная вялость, стремление плыть по течению. Идеал для него – Дэвион! Тот вроде бы сидит и время от времени собирает плоды, которые сами падают ему в руки. Но для этого Ханс упорно трудился, сколачивал коалицию, выгодно женился, нашел в жене верную спутницу, а что есть у Черенкова? Иной раз у меня возникают сомнения – понимает ли он, что мы находимся в состоянии войны с Лиранским Содружеством? Как мог отец доверить Черенкову такой важный пост в Синдикате?..

Теодор развел руками и хлопнул себя по бедрам. Потом подошел к Нинью и, склонившись над ним, добавил:

– Исполнение этого плана жизненно важно для государства. Мы должны примерно наказать Штайнеров, иначе нам никогда не дождаться спокойствия на границе. Синдикату крайне необходима передышка, а мы постепенно втягиваемся в затяжной, с неясными перспективами конфликт. Моя позиция понятна, убедительна. Вот почему я пошел на открытое обсуждение плана, в котором предстоит принять участие всем нашим генералам. Санада слушал внимательно, поддакивал, что-то записывал в блокнот. Правильно, записывай, что касается задачи, поставленной твоим частям. Когда же я узнал, что все эти тезисы предназначались для передачи Черенкову, я вышел из себя. Причем он даже не очень-то скрывал свои намерения. Мог я позволить этому самовлюбленному идиоту лишить меня хорошего шанса перевернуть ситуацию с головы на ноги? Удайся наше вторжение, и тогда Штайнерам придется искать у нас мира. В этом случае мы смогли бы возместить все наши потери.

Признаюсь, я полагал, что появление на совете Джинджиро Торсена заставит Санаду прикусить язык. Вот почему я и пригласил его. Я полагал, что всеобщее осуждение коллег заставит этого труса отказаться от своих замыслов. Не тут-то было. Знаешь, что я прочитал на его лице, когда Торсен собственной персоной появился в зале для заседаний? Ты думаешь, раскаяние, смущение? Нет, только злоба. Зависть и ненависть!.. Санада никогда бы не расстался с мыслью о мести. Ему было плевать на Торсена, на меня, на Синдикат. Открылась хорошая возможность выгодно продать нас? Прекрасно, за этим дело не станет. Я застрелил его, потому что у меня не было выбора. Торсен обвинил его в трусости, он начал нагло отнекиваться…

– Брось оправдываться… – с некоторой скукой в голосе перебил его Нинью. – Ты верно поступил. Более того, очень даже разумно… Застрелив Санаду на военном совете, ты сразу запугал всех остальных генералов. Никто из них не посмеет теперь обратиться к Черенкову. После высадки на Дромини IV они будут землю носом рыть. Догадываешься почему?

– Мне ни к чему слепое повиновение. Мне необходимо сознательное исполнение долга.