Наследник древней силы #1 - Сын слуги

— Ладно, Володь. Это действуй, как знаешь. Но мне всё равно этот пацан из головы не вылезает. Кажется, правду Тимофей сказал, что Артём — скорее всего, изгнанный сын Эдуарда Вострякова. Говорят, энергия у парня открылась совсем недавно. В клубе каком-то, говорят, избил нескольких боярских сынков, теперь наших дружинников мутузит. А Востряковы ему новые документы делают, свою фамилию хотят дать. Не нравится мне это, — великий князь потёр подбородок.

— Какие будут указания, Василий Степанович?

— А? По поводу чего?

— Ну, с Артёмом что делать-то? Если надо, я побольше людей пошлю. Десять-пятнадцать дружинников с ним справятся. Если надо, отделаем, а если надо и… того.

— Не, погоди, пока не надо… того. Подумать надо. Говоришь, пятнадцать человек справятся?

— Если будут с боевыми преобразователями — и десять сдюжат.

— Я тебя понял, Володь. Пока отбой. Если что-то изменится, сообщу.

— До свидания, Василий Степанович.

Великий князь попрощался с племянником и закончил сеанс видеосвязи. Откинулся в своё массивное кожаное кресло с высокой спинкой и задумался.

* * *

Облокотившись на блестящие железные перила, я стоял и смотрел сквозь толстое оргстекло, наблюдая за потоком машин внизу на перекрёстке. Через дорогу от меня высилось стеклянное здание «Великой Руси» — управляющей компании рода Борецких.

Вчера с Оболенской встретиться так и не получилось. То Ира оказалась в больнице, то Геннадий вызвал по срочному делу, так что встречу пришлось перенести на сегодня. И теперь я стоял в парке на крыше пятиэтажного торгового комплекса и ждал. Оболенская опаздывала. С назначенного времени прошло уже пять минут.

Я повернулся спиной к перилам и стал осматривать парк, прилегающий к огромному жилому дому, что возвышался над торговыми этажами. Народу было много. Люди гуляли по мощёным дорожкам среди кустов и вокруг фонтана: кто-то — с колясками или с детьми, кто-то — в одиночку или парами. Вечерело, погода стояла тёплая, и люди проводили время на свежем воздухе. Внизу, за стеклянной изгородью, царили шум и гам на запруженных машинами и пешеходами улицах, но сюда звуки доносились вполсилы благодаря толстому звукоизолирующему стеклу.

Пожилой мужчина поднялся с ближайшей лавочки, и я занял его место. Всё тело болело после сегодняшней тренировки. Фёдор Фёдорович с первого дня дал мне серьёзную нагрузку, сравнимую разве что с нагрузкой в тренировочном лагере, вот только вместо марш-бросков и преодоления полос препятствий от меня требовалось выполнение различных форм, сопровождаемое суровыми окриками за малейшую неточность. Собственно, эти формы и способствовали развитию контроля над внутренней силой, поэтому точность имела первоочередное значение.

Одновременно приходилось работать и с мыслями, сосредотачивая энергию в различных точках тела. Азы я знал ещё по школе рукопашного боя, но в полной мере данную науку постигал только сейчас. Такая пытка мне теперь предстояла каждый день по несколько часов кряду. Но не сказать, что я был этим огорчён.

Наконец, я заметил Оболенскую. Она направлялась ко мне от фонтана. Сегодня Мария была одета в брючный чёрный костюм, а на глазах — как и прошлый раз, солнцезащитные очки-интерфейс.

— Здравствуй, Артём, — Оболенская присела рядом на скамейку. — Как поживаешь?

— Да как тебе сказать-то? Вроде неплохо, но и не так, чтобы слишком хорошо, — ответил я. — Проблемы некоторые нарисовались.

— Что-то удалось выяснить?

— Да. Ты была права. За убийством стоят Голицыны. Семья меня приблизила к себе, теперь я — телохранитель Николая, и кое-что мне довелось услышать. В общем, действительно была встреча Голицыных и Эдуарда незадолго до убийства. Он отказался продавать «НовАрму», а вчера у них ещё раз состоялась встреча. Вот только Николай вопреки воле совета снова пошёл в отказ и завод не продал. Такие дела.

— Любопытно.

— Востряковы опасаются, что Голицыны теперь ещё кого-нибудь убьют. Николай считает, что грохнут его. Поэтому просил… в смысле, приказал его охранять на выездах.

— Спасибо за сведения. Будем знать, куда копать. Так ты намерен и дальше служить Востряковым?

— Я пока не решил. Мне непросто сделать выбор. Мои родители всю жизнь служили Востряковым, но, сказать по правде, меня не всё там устраивает. Поэтому думаю.

— Думай, — кивнула Мария. — Есть ещё информация?

— Нет. А у тебя? Что удалось выяснить по поводу нападавших? Ты обещала рассказать.

— Да всё просто. Убитые тобой парни состояли на службе в ЧВК «Русское воинство».

Я поморщил лоб, напрягая память.

— Кто такое? — спросил я, поняв, что название мне ни о чём не говорит. — Никогда прежде не слышал.

— Частная армия, созданная родом Борецких для особых случаев — что-то вроде альтернативы дружине, только во главе угла — не верность роду, а деньги. Ну и работу выполняют разную. Наёмники, одним словом. Обычные наёмники. Берутся за всё: за крупные заказы в горячих точках, за мелкие. Не брезгуют практически ничем.

— Даже за убийства?

— Как видишь.

— Значит, меня Борецкие хотели убить?

— Да не обязательно. Нанимателем мог быть, кто угодно.

— И никаких зацепок?