Наследник древней силы #2 - Обратно в ад

Родной дом встретил Николая безрадостной картиной хаоса и запустения. На втором этаже была сломана дверь, на пляже и набережной слуги не успевали убирать мусор, а гостевой дом превратился в нечто среднее между борделем и наркоманским притоном. Теперь там обитали друзья Алексея — молодые новгородские бояричи, которые занимались тут чёрт знает чем. Когда Николай зашёл в гостевой дом, он застал двух парней, надышавшихся «синей пылью» или ещё чем-то похуже, и нескольких девушек лёгкого поведения. Он тут же всех выгнал. Сейчас в гостевом доме убирались слуги, дел там было невпроворот.

— Какие у тебя планы на будущее? — спросил Николай Алексея, и голос его эхом разнёсся по большому пустому помещению столовой.

— Планы-то? — переспросил Лёха, не прекращая греметь вилкой по тарелке. — Да вот хочу в спецотряд записаться. Но то одно, то другое… — он засунул в рот кусок мяса и закончил фразу с набитым ртом. — В общем, думаю пока.

Выглядел Лёха не лучше, чем Николай, хотя Николай провёл два месяца за решёткой, а Лёха — на воле, ведя праздную жизнь. Николай и сам во время учёбы в академии любил развлечься, но потом детство закончилось, появилась ответственная работа, пришлось браться за ум и готовиться унаследовать отцовские дела. А Лёха как будто даже не собирался менять свои привычки, намереваясь и дальше гулять и пьянствовать.

— И какие же дела тебя тут держат? — спросил Николай.

— Да вот, в Турцию летал, теперь с друзьями встретились. А что? — Лёха уставился на Николая пропитым взглядом. — Тебя что-то не устраивает?

— Я тут старший, и мне небезразлично, что творится в моей семье.

— Но ты ведь уже не глава семьи.

— А это имеет значение?

— Я — взрослый человек и делаю, что хочу, — резко вспылил Лёха. — Не понимаю, что ко мне все пристали? То секретарь отца мне мозг бороздит своими нравоучениями, теперь ты приехал…

— Я вернулся в собственный дом, — повысил тон Николай, — и что вижу? Бордель? Наркопритон? Вы загадили всю набережную. После того, как ты «встретился с друзьями», дому требуется ремонт.

— Ты про замок и выбитое окно? Да это пустяки. Нашёл из-за чего бучу устраивать. Вообще-то, это и мой дом тоже. Мне по закону принадлежит часть поместья, я имею полное право делать тут всё, что захочу.

Николай с удивлением смотрел на брата, не понимая, что с ним случилось. Алексей всегда вёл себя распущенно и нагло, но прежде он хотя бы делал вид, что слушается. Теперь же парень почувствовал вкус свободы, теперь ему — никто не указ.

— Мы ещё не поделили имущество, — напомнил Николай.

— Да всё мы поделили. Тебя только ждали. Осталось подписать какие-то бумаги и всё. Мне принадлежит десятая часть поместья, и ты не имеешь права тут распоряжаться, как хозяин. Что я друзьям скажу после того, как ты их выгнал?

— А мне всё равно. Пока я тут живу, твоих друзей здесь не будет.

— Ага, конечно! — Алексей кинул вилку на стол, небрежно вытер руки салфеткой, встал и вышел из столовой.

У Николая не было аппетита. Казалось бы, после двух месяцев на тюремных харчах, от домашней еды должны слюнки течь, но когда на душе не спокойно, даже самый сочный кусок мяса в горло не лезет.

Николай ещё немного посидел за столом, а потом поднялся на второй этаж и заперся в кабинете. Первым делом он позвонил супруге в Псков, сообщил, что уже дома и что она может возвращаться. А потом шлёпнулся во вращающееся кожаное кресло, повернулся к окну и стал смотреть на сад возле дома.

Николай не знал, чем заняться. Дел скопилось много, но после двух месяцев полного безделья было тяжело за что-то взяться. Скорее всего, его снова приставят к семейному предприятию. Он больше не управлял бизнесом рода, не состоял в совете, но как член семьи, должен работать в корпорации.

Вот только Николай не желал работать в бизнесе, которым теперь владеют люди, предавшие семью. Он их и семьёй-то больше не считал, а потому и решил, что участвовать в делах рода не станет из принципа. А занятий можно найти массу: развивать ресторанный бизнес отца, расширить портфель ценных бумаг, вложиться в какое-то новое предприятие. На родовой корпорации жизнь не заканчивалась.

А вот что делать с Лёхой — вопрос не из простых. Если он будет и дальше гнуть свою линию, придётся искать возможности прекратить этот произвол.

С Артёмом тоже ситуация была неясна. Николай мучился догадками насчёт того, на кого работает младший брат. Артём сотрудничал с учёными из какого-то секретного отдела, который курирует УВР. Служба безопасности рода тоже подозревала его в сотрудничестве с УВР. И в то же время Артём крайне негативно относился и к УВР, и Голицыным, если судить по его собственным словам.

Вчера вечером Артём позвонил, спросил, как дела, как прошёл суд. Двоюродный брат Валера тоже позвонил. Он сказал, что надо пообщаться наедине. Встретиться с ним предстояло завтра.

Заиграла мелодия на смарте, Николай вызвал экран. Номер был неизвестный.

— Алло, — Николай едва коснулся пальцем голограммы экрана.

— Привет, это Артём, — раздался в гарнитуре знакомый голос. — Ты уже дома? Там всё в порядке?