Наследник древней силы #3 - Прах

Тогда я кинулся к остальным двум. Это оказались охранник и Ерофеич. Они тоже окаменели. Неведомая сила превратила их в мёртвые статуи. Вот только было их всего трое. Четвёртого я не находил, сколько бы не шарил глазами по полю вокруг и по уродливым серым фигурам, обступившим зловещий кратер воронки. Канцлер отсутствовал. Возможно, он выжил и бродил где-то по окрестностям, пытаясь найти обратный путь, возможно, нет…

Тем временем кожа на моих руках и лице немела. Вначале я не обращал на это внимание, но ощущения становились всё сильнее и противнее.

Я сорвал перчатку: тыльная сторона ладони посерела. Ощупал лицо: щёки ничего не чувствовали. Страх и паника накатили волной. Если прежде меня гнало сюда непреодолимое желание познать тайну серой пустоши, то теперь в голове звучало другое: «Беги, глупец, спасайся, пока не поздно. Тут — смерть, тут — ничто. Промедлишь — останешься здесь навсегда».

Забыв про канцлера, я бросился со всех ног прочь, не думал больше ни о жуткой воронке, ни о каменных изваяниях, ни о погибших здесь людях. Только одна мысль владела мной: бежать без оглядки как можно дальше отсюда.

Добравшись до вездехода, остановился и долго не мог отдышаться. Лёгкие драла пыль, я хрипел и кашлял, словно астматик без ингалятора, воздуха не хватало.

— Что случилось? — учёный оказался рядом, я даже не заметил, как он подошёл.

— Не знаю, — я разразился очередным приступом кашля. — Надо уезжать. Не знаю, что с ними произошло. Трое окаменели. Канцлера не видел. Тут хрень какая-то творится.

— У тебя лицо посерело.

Я снова принялся ощупывать щёки, лоб и нос: они были словно каменные.

— Твою мать… — пробормотал я. — Эта там подцепил. Надо уезжать.

— Хорошо. Поехали, — голос учёного звучал на удивление спокойно, не так, как раньше. Перед моим уходом учёный был напуган до дрожи, сейчас в его поведении не чувствовалось ни капли страха. Да и вообще, мне показалось, что голос изменился. Он стал каким-то пустым, безэмоциональным.

Я залез в вездеход на место возле водителя, машина развернулась и поползла в обратном направлении.

— Что это было? — я обернулся к учёному.

— Воронка, — ответил тот. — Я объяснял вам.

— Ерофеич и двое других, которые были с канцлером, окаменели. Что с ними стало?

— Сложно сказать. Такое бывает… иногда.

Больше я ни о чём не спрашивал, и мы молча ехали всю дорогу. Это было странно… Странно, что учёный не заговорил ни о погибшем начальнике базы, ни о канцлере. Моих спутников вообще не удивило случившееся. А у меня просто не было сил на разговоры. В голове мутило, подташнивало, и я ждал только одного: когда мы покинем серую пустошь, от которой уже буквально воротило.

Когда вездесущая серость пропала, и за окном снова показались деревья, пожухлая трава и заброшенные домики, водитель снял маску. Я не верил глазам: за рычагами вездехода сидел Алексей, погибший в прошлую поездку. Я обернулся. В грузовом отсеке на откидном сиденье был Виктор, который тоже снял кислородную маску.

— Чего уставился? — Алексей хитро скалился. — Будто призраков увидел.

— Какого хрена? — нахмурился я. — Вы что тут делаете?

— Я, например, вездеход веду, — сказал Алексей.

— Ну, допустим, это я вижу. Почему я еду с вами? Вы же… того?

Алексей рассмеялся:

— Ну ты, князь, даёшь! Что, значит, того? Мы не того, а этого. Тут сидим, не видишь?

— Хватит со мной в игры играть. Ты — галлюцинация, — резко произнёс я.

— Обижаешь, князь. Как же это, галлюцинация? — с лица Алексея не сходила издевательская ухмылка. Меня же взяла досада. Дожили! Моя собственная галлюцинация надо мной стебётся.

Я ощупал лицо: кожа на нём была в норме, как и на тыльной стороне рук.

— Так, стоп, а другой экипаж где, с которым я ездил?

— На базе, наверное. Или на другом выезде, — ответил Алексей.

— А канцлер, Ерофеич где?

— А что с ними?

— Они же с нами ездили, ушли к воронке и так и не вернулись

— У-у-у… Артём, да у тебя, смотрю, совсем крыша поехала. Канцлер в Москве сейчас сидит. На кой ему сдалась эта глушь? А Ерофеич — на базе.

— Ладно, допустим. Тогда куда мы ездили и что делали?

— Известно что. Ты уничтожал серых тварей.

— И как, успешно?

— Очень даже. Всех четырёх прикончил. Совсем ничего не помнишь?

— Я помню воронку. Чёрная яма в земле. Ты знаешь про воронку?

— Слышал, есть такое место. Гиблое оно. Раньше болтали, будто тот, кто попадёт туда, обретёт силу. Но это давно было, теперь туда никто не ездит.

— Я там был только что.

— Ну-ну.

— Не веришь? Я видел всё своими глазами, видел окаменевшие фигуры.

Алексей не ответил, лишь продолжал ухмыляться. А я злился. Глумится же гад! Всё знает, но молчит, заставляя меня мучиться сомнениями.

В любом случае смысла вести дальнейший диалог не было. Я не понимал, что происходит на самом деле, а что мерещится.