Наследник древней силы #3 - Прах

— Это потому что в тебе течёт кровь князей. Мы же — люди простые.

— Человек сам определят свою судьбу, не зависимо от того, какая кровь в нём течёт. У тебя устаревшие представления.

— Может быть, — мама виновато улыбаться. — Но я считаю, что нахожусь на своём месте, и для меня это — очень важно.

— Ладно, я тебя понял, — печально вздохнул я. — Ну а ты, Кость, хочешь и дальше служить в дружине? Тебя это устраивает?

— А почему нет? — пожал плечами Костя. — Я тоже на своём месте.

— Ты же выше десятника не поднимешься. Сотниками становятся только члены семьи. Неужели нет других вещей, которыми ты хотел бы заняться?

— А я даже не знаю. Я горжусь тем, что служу в дружине под вашим началом. Востряковы — достойный род.

— Да, — добавила мама, — ни я, ни мой муж, царствие ему небесное, никогда ни на что не жаловались. Твой отец всегда был добр и справедлив, и Николай Эдуардович — тоже. Я рада, что мне выпала честь служить именно вашей семье.

Эти рассуждения заставили меня только посочувствовать им. Ну что за люди? Разве есть в жизни что-то дороже свободы? Что хорошего в рабском существовании?

Только когда уже был дома, и мы с Ирой, которая сегодня вернулась в поместье, сидели и ужинали, до меня дошло, почему моих приёмные родственники так боятся уйти со службы. Они не хотели свободы по одной простой причине: свобода пугала их. Они привыкли жить под защитой знатного семейства. Тут были стабильность, уверенность в завтрашнем дне, да ещё и определённый статус. Ради этого можно и свободой поступиться. Однако мне казалось, что даже если б я не стал князем, всё равно не захотел бы быть слугой остаток жизни.

Однако я всё равно решил перевести маме, сводным брату и сестре часть акций. Ну и Ире, разумеется — тоже, хотя в случае моей смерти и так окажется единственной наследницей всего моего состояния. Однако я не знал наверняка, что со мной станет и не желал, чтобы те, кого я люблю, остались ни с чем.

— Так и не погуляли, — Ира выглядела расстроенной. — А ты завтра уезжаешь ведь, да?

— Я решил остаться ещё на день, — ответил я. — Могу предложить провести его вместе.

— У меня учёба. Хотя, денёк, конечно, можно и прогулять. Причина-то уважительная, — улыбнулась Ира.

— Ещё какая, — улыбнулся я.

* * *

Был ясный морозный день, когда я на стареньком седане, купленным с рук за три сотни деревянных, выехал за ворота. На заднем сиденье лежал баул с вещами, среди которых была и книга, написанная моим дальним предком.

Я покидал поместье и Новгород, не зная, вернусь ли обратно. Хотелось уехать подальше от людей и заняться внутренними практиками, дабы справиться с напастью, которая поглощала меня. Я не знал, возможно ли это и что надо для этого делать, но собирался приложить все усилия, дабы не позволить своей личности исчезнуть.

Проезжая Новгород, мысленно прощаясь со знакомыми улицами и печалясь от того, что, возможно, не увижу их никогда.

Мой путь лежал к Ладожскому озеру, где у нашего рода имелся небольшой старинный особнячок. Сейчас он пустовал. Здание хотели сносить, но пока не доходили руки, да и непонятно было, что там строить. А жить в тех местах теперь никто не жил в связи с большой удалённостью не только от Москвы, но и от Новгорода.

Именно там я и планировал провести столько времени, сколько потребуется, чтобы справиться со своей проблемой… ну или перестать существовать.

О том, куда я еду, знал только Николай. Ни приставленные ко мне гээсбэшники, ни Безбородов, ни моя родня, бывшая или настоящая, не знали о моём отъезде. Впрочем, пришлось поставить в известность ещё одного человека — дядю Андрея, который сейчас проживал в Ладоге и хранил ключи от того старинного дома. Остальные же не должны были ничего знать. Николай обещал не болтать лишнего. Ему я сказал, что хотел бы уехать на месяц-другой подальше от людей и отдохнуть. О своей проблеме сообщать не стал, посчитав, что это ни к чему.

На месте я был лишь под вечер.

Машина остановилась перед ржавыми витыми воротами. Отперев их, я загнал своё транспортное средство на заросшую территорию и пошёл осматривать постройки.

Тут имелся один каменный одноэтажный дом и три деревянных жилых здания, конюшня и сараи. Деревянные здания покосились и выглядели весьма плачевно, а вот каменный дом, несмотря на облупившуюся облицовку и ржавую крышу, состояние имел сносное.

Место это как нельзя лучше подходило для моих целей. Ближайший населённый пункт, небольшой посёлок сельского типа, располагался в километре отсюда, и я был уверен, что здесь меня никто не потревожит.

Я перенёс внутрь баул с вещами, небольшой электрогенератор, канистру с бензином и пакеты с купленным по пути продовольствием. В доме было холодно, на стенах и мебели серебрился иней. Электричество было проведено, но свет нигде не горел, отопление, водопровод и канализация отсутствовали. Забот предстояло много. Сгущались сумерки, когда я, закончив с осмотром, вышел во двор, чтобы поискать запасы дров в сарае или хотя бы нарубить хвороста.